Древняя мудрость. В поисках истины - стр. 9

Человек рассматривается как существо троичное: «Даосизм, – говорит Легге, – признает в человеке дух, разум и тело». Это подразделение ясно выражено в Цзин-Цзян-Цзин, в учении, по которому человек должен уничтожить в себе желание для того, чтобы соединиться с Единым.

Дух человека любит чистоту, но его мысль нарушает ее. Душа человека любит тишину, но желания нарушают ее. Если бы он мог всегда отгонять свои желания, душа его пришла бы сама по себе к тишине. Пусть его мысль станет чистой, тогда и дух его очистится… Причина, по которой люди не достигают чистоты, заключается в том, что мысли их не очищались и желания их не изгонялись прочь. Если человек в состоянии изгнать желания и если он посмотрит после того внутрь себя, в свои мысли, они уже более не его; и если он после того посмотрит снаружи на свое тело, оно уже более не его; а если он посмотрит вдаль на внешние вещи, и с ними он не имеет уже ничего общего (I, 3, 4).

Затем, после перечисления ступеней, ведущих «к состоянию полного покоя», ставится вопрос:

В подобном состоянии покоя, не зависимого от места, как может возникнуть желание? Если же более не возникает желания, настает истинный покой и тишина. Эта истинная тишина становится постоянным свойством и отзывается (безошибочно) на внешние вещи; воистину, это верное и постоянное качество держит в своей власти Природу. В таком постоянном отзыве и в такой постоянной тишине пребывает постоянная густота и покой. Тот, кто владеет этой Абсолютной Чистотой, входит постепенно в (вдыхание) Истинное Дао (I, 5).

Прибавленное переводчиком слово «вдыхание» скорее затемняет, чем выясняет смысл, так как «входить в Дао» вполне соответствует всей мысли и согласуется с другими Писаниями.

Уничтожению желания Даосизм придает большое значение; один из толкователей Цзин-Цзян-Цзин замечает, что понимание Дао зависит от Абсолютной Чистоты, и приобретение такой Абсолютной Чистоты зависит вполне от удаления (из души) желаний, что и представляет настоятельный, практический урок всего Трактата.

Дао де цзин говорит:

Идея перевоплощения в даосизме является менее ясной, чем можно бы ожидать, хотя встречаются места, из которых видно, что главная идея принималась в утвердительном смысле. Так, Чжуан-цзы рассказывает оригинальную и мудрую историю об умирающем человеке, к которому друг обращается со следующими словами:

«Воистину велик Создатель! Чем же Он теперь соизволит сделать тебя? Куда он перенесет тебя? Сделает ли он из тебя крысиную печень или лапку насекомого?» Цзелаи возразил: «Куда бы отец ни послал сына своего: на восток, на запад, на юг или на север, сын просто слушается приказания… И вот великий Литейщик, занятый литьем своего металла. И если бы металл, вскипев в котле, сказал: „Я хочу, чтобы из меня был сделан (меч подобный) Moijsh“, великий Литейщик, наверное, нашел бы это странным. И также, если бы форма, образуясь в материнских недрах, сказала: „Я должна стать человеком“. Создатель, наверное, нашел бы это странным. Если мы раз поймем, что небо и земля – великий плавильный котел, а Создатель – великий Литейщик, не все ли равно, в какое бы место ни направили нас? Мы рождаемся как бы из мирного сна, и мы умираем для покойного пробуждения» (кн. VI, ч. 1, сек. VI).