Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима - стр. 34
По закону культ передается от мужчины к мужчине, а значит, и закон о наследовании должен соответствовать закону о культе. Дочь не обладает правом продолжать религию отца, поскольку, выйдя замуж, отрекается от религии предков, чтобы принять религию мужа; следовательно, она не имеет никакого права на наследство. Если бы отец оставил свою собственность дочери, то собственность оказалась бы отделенной от культа, что было недопустимо. Дочь не могла исполнять даже основной обязанности наследника – совершать поминальные приношения предкам, поскольку она приносила жертвы предкам мужа. По этой причине религия запрещала дочери наследовать отцу.
Таков древний принцип, оказавший одинаковое влияние и на законодателей Индии, и на законодателей Греции и Рима. У этих трех народов были одни и те же законы, но не потому, что они заимствовали их друг у друга, а потому, что создали их на основе одних и тех же верований.
«После смерти отца, – гласят «Законы Ману», – пусть братья разделят наследство между собой», и законодатель добавляет, что советует братьям обеспечить сестер; это доказывает, что сестры не имели никаких прав на отцовское наследство.
Так же обстояли дела и в Афинах. В своих речах Демосфен зачастую указывает на то, что дочери не могут являться наследницами. Сам Демосфен является примером использования этого правила, поскольку у него была сестра, при этом он, мы знаем с его собственных слов, был единственным наследником состояния; отец выделил всего седьмую часть состояния в приданое дочери.
Что касается первых постановлений римского права, лишавших дочерей права наследования, то у нас нет текстов древних законов и никаких точных свидетельств по этому вопросу. «Институции» Юстиниана[59] исключают дочь из числа естественных наследников, если она не находилась под властью отца, а согласно религиозным обрядам она выходила из-под власти отца после замужества.
Следовательно, если на момент смерти отца дочь не была замужем и могла разделить наследство с братом, то после замужества она утрачивала право на наследство, поскольку переходила в новую семью и принимала культ мужа. И поскольку такое положение существовало во времена Юстиниана, мы можем предположить, что в древних законах этот принцип был применен со всей строгостью и незамужняя дочь, которая однажды могла выйти замуж, не имела никаких прав на получение отцовского наследства. Кроме того, в «Институциях» упоминается древний принцип, к тому времени устаревший, но не забытый, согласно которому наследство всегда переходило по мужской линии. Отзвуком этого древнего правила является тот факт, что согласно гражданскому праву женщина никогда не могла считаться наследницей. Чем дальше мы поднимаемся от времен Юстиниана к древним эпохам, тем ближе мы подходим к закону, запрещавшему женщинам наследование. Во времена Цицерона отец, оставлявший после себя сына и дочь, мог завещать дочери только третью часть своего состояния; если у него была только дочь, то она могла получить не более половины состояния. Кроме того, следует отметить тот факт, что для того, чтобы дочь получила третью часть или половину состояния, отец должен был составить завещание в ее пользу; сама же дочь ни на что не имела прав. За полтора века до Цицерона Катон, желая восстановить древние обычаи, употребил все свое влияние, чтобы добиться принятия закона Вокония, запрещавшего: 1. Назначать женщину наследницей, даже если она была единственной дочерью, замужней или не состоящей в браке; 2. Завещать женщине более половины отцовского наследства.