Древние семитские цивилизации - стр. 11

Вся эта информация касается сегодняшнего дня. Существует очень мало свидетельств состояния дел в древности, но те, которые до нас дошли, указывают на первоначальное преобладание во всей семитской области восточного, или иранского, расового типа, а арменоидный тип проник на территорию с севера только во 2-м тысячелетии до н. э.

Какой вывод можно сделать из всего сказанного? Прежде всего, мы не согласны с теорией о существовании расовой группы, совпадающей с семитской лингвистической группой. С одной стороны, два расовых типа, которые мы описали, не ограничены семитскими территориями: восточный тип встречается также в Иране и Северной Африке, арменоидный – в Анатолии и на Кавказе. С другой стороны, они характерны не для всех семитских территорий: в Абиссинии эфиопы принадлежат к другому расовому типу.

Для нас важна расовая принадлежность жителей Аравийской пустыни, откуда пришли семиты, и здесь мы находим, как и можно было ожидать, учитывая изоляцию пустыни и одинаковость условий, поразительную расовую однородность. Поэтому можно утверждать, что, хотя, строго говоря, не существует такого понятия, как семитская раса, все же семиты первоначально были этнической группой, единство которой усилено однородностью расовых признаков внутри более широкого восточного типа.

История начинается с появления письменных документов. Самые ранние тексты, касающиеся семитов, изображают их уже имеющей индивидуальные черты и дифференцированной группой, живущей на собственной территории. Однако разные народы имеют достаточно много общего и подтверждают гипотезу о том, что они расселились из некоего общего региона обитания на занятые ими земли.

Хорошо бы прояснить точные масштабы этой гипотезы и ее исследования. Мы не ставим перед собой задачу идентифицировать родину семитов. Попытки сделать это увели бы нас далеко в доисторические времена, а результаты все равно были бы только предположительными и неоднозначными. Поэтому мы ограничимся идентификацией региона, откуда началось расселение семитов, не пытаясь решить, там ли они зародились как народ или же мигрировали туда в некий доисторический период.

Даже с таким существенным ограничением проблема не простая. Гипотеза о возможности построения генеалогического дерева, показывающего прогрессирующее умножение народов и языков, больше не считается бесспорной. Ясно, что в доисторические времена, так же как в исторические, взаимоотношения между людьми и языками могли иметь более сложный и переменный характер, который проследить невозможно. При этом теория об усилении различий между народами должна дополняться и корректироваться идеей об их слиянии, при котором разные диалектальные и этнические элементы по политическим или культурным причинам, вместо того чтобы развиваться независимо друг от друга, сливаются.

Несмотря на эти оговорки, вопрос о происхождении семитов может и должен задаваться – просто, отвечая на него, следует иметь в виду все сказанное выше.

Один факт представляется в достаточной степени установленным: как показывает история, семитские миграции начинались из Аравийской пустыни. Перемещения в обратном направлении предпринимались лишь из соображений обороны и были ограниченными; а из пустыни двигались люди, говорящие на семитских языках. Тот факт, что также имели место передвижения из одних частей территории обитания в другие, не является поводом для возражений. Очевидно, что семиты, проникнув из пустыни в плодородные районы, продолжали принимать участие в происходивших там исторических переселениях народов, которые не имеют отношения к вопросу о происхождении семитов.