Дранг нах остен по-русски. Последняя битва - стр. 35
– Изведёмся здесь, пока они работать будут, – ухмыльнулся Николай, мятежная душа. – Елена Александровна опять в панику впадёт, будет меня к себе вызывать по три раза в день.
– А ты предложи ей и подругам политическое убежище в случае поражения, в своём поместье, на берегу Новой Волги, – криво усмехнулся Петро, недолюбливавший бывших учительниц, с маразматической самоуверенностью считавших своё мнение единственно правильным.
Как говорил кто-то в старом добром фильме «Большая перемена»: «Деточка, не спорьте с учителем, учитель всегда прав». Так и Чистова со своими подругами пронесла через всю жизнь уверенность, что учитель всегда прав. Даже в тех вопросах, где она ничего не соображала.
– Тогда она первая пойдёт на передовую с гранатой в руке, лишь бы тебя не увидеть, – хохотнул старый сыщик, не испытывавший никаких комплексов по тому поводу, что его подружка ненавидит его ближайшего друга.
– Значит, договорились! Европу оставляем молодёжи, а сами активно перейдём к Индокитаю, Китаю и Японии. Пора, накопили резервов, – подытожил Петро, направляясь к камину, чтобы пошевелить кочергой угли.
– Благодарю вас, Акира-сан, – майор поклонился гостю, проводил его до двери и распрощался, наблюдая в окно, как невысокий японец под моросящим дождём неторопливо уходит по дороге на юг.
Три самурая-телохранителя провожали своего господина, почтительно в трёх шагах позади. Трёхдневные переговоры русов с представителем клана Тайра, представлявшим интересы японского императора, закончились ожидаемым соглашением. Древнейший японский клан на острове Хонсю согласился с предложениями майора Лютова.
«А куда им было деваться?» – спросил сам себя Фёдор Лютов, вспоминая всё, чего добились русы за четыре года проживания на Дальнем Востоке.
Он вернулся от окна к своему креслу возле камина, налил себе свежего чая в любимую большую кружку, наплевав на ритуальные чайные чашки, расставленные для ушедшего гостя. Бросив в напиток ломтик лимона, майор добавил туда ещё и водки, создавая подобие казачьего чая, которому научился у знакомых казаков. Только они использовали вместо водки крепкое вино или коньяк, но этих ингредиентов у Фёдора не было. Он щедро бросил в кружку три куска сахара-рафинада, щепотку корицы, чем и ограничился. Затем уселся в кресло, вытянул ноги к камину (несмотря на тёплую погоду, в комнате от сырости было прохладно) и сделал пару глотков сотворённого напитка.
– Хорошо, – выдохнул мужчина, прислушиваясь к согревающему воздействию чая, снимавшему своим внутренним жаром напряжение переговоров. – Душевно.
Десять минут майор наслаждался чаем, любуясь языками пламени в камине. Взгляд машинально перебегал на стены свежевыстроенного дома, в лучших традициях русской рубленой избы. На случай землетрясения дома на островах русы ставили из одного этажа, зато с камином в кабинете и русской печью на остальную жилую часть. Хоть и субтропики, но зимой сыровато от близкого моря.
За окнами раздался колокольный звон, зовущий к вечерней службе, но уставший майор позволил себе пропустить посещение православной небольшой церкви, первой в Киото, ставшем приграничным городом северной русской части острова Хонсю. Бог простит пропуск молебна за достигнутое сегодня соглашение, приносящее долгожданный мир между остатками японского государства и дальневосточным форпостом Новороссии.