Драма моего снобизма - стр. 80
Я вспомнил. как англичанин-бизнесмен, шесть лет проработавший в Москве, однажды составил для меня специальный словарь, где поясняет: если англичанин говорит на переговорах: «With the greatest respect», то имеет в виду «You are an idiot», но русский думает: «они слушают меня с уважением». Если англичанин говорит: «That is a very brave proposal», то точно имеет ввиду: «You are insane» (вы безумный), но русский полагает: они думают, что я смелый. Если англичанин вдруг признаётся: «l'll bear it in mind» (я буду иметь это ввиду), то это означает «I' ve forgotten it already» (я об этом уже забыл), но русская сторона уверена: «они будут делать это». Если англичанин говорит: «You must come for dinner» (Вы должны прийти к нам на ужин), то полагает, что это не приглашение – мне просто надо быть вежливым. Но русский-то думает: «я очень скоро получу приглашение». Наконец, когда англичанин говорит: «I'm sure it's my fault», он имеет ввиду прямо противоположное: «Это твоя вина!» Но русский теряется в догадках: «Почему они думают, что это их вина?»… Ну, и так далее. Ментальность другая, в основе которой ирония, самоирония, дипломатичность. Так что не всё так просто…
В этом контексте хорошо бы подумать не о кооперации с почитателями, восхвалителями, среди которых есть, конечно, настоящие эрудиты, а с реальными оппонентами. Тут, может быть, уместен иной уровень размышлений, а не тот, что предлагается – знал «Ключ» иностранные языки или не знал, или знал недостаточно хорошо. А если знал плохо, то и хрена, он не историк, а так, говно собачье… Может, и в самом деле, в таких суждениях не хватает той самой мудрости, чтобы быть объективной в оценке трудов Ключевского? Ведь в экспертизу, повторюсь, не очень укладываются достижения Ключевского.
6. Про фигуральный секс в Лондоне и чем он закончился, про секс на «Снобе» и про доморощенный сарказм
Понимаю. Членов клуба «Сноб» захватила весна. Потому, про секс. Тема архиважная. Начну с фигурального. На минувшей неделе лондонцы избрали мэром лейбориста мусульманина Садика Хана. Жёсткая полемика со стороны окружения консерватора Зака Голдсмита, скажу честно, напугала меня. Тори информировали избирателей, что несколько лет назад Садика видели на конференции экстремистов. От участия в той конференции отказался даже нынешний лидер лейбористов Джереми Корбин. А вот Садик засветился. Далее, тори информировали, что Садик, как адвокат, защищал права террористов, экстремистов, даже одного члена «Аль Каиды» и прочих. Наконец, сам Зак пообещал настоящую катастрофу не только Лондону, но и стране, если мэрию возглавит лейборист. Публикации в газетах «Ивнинг стандарт», «Дейли Мэйл» звучали как подозрение в пособничестве террористам со стороны Садика. Если добавить уличение в антисемитизме видных членов лейбористской партии прямо накануне голосования, то всё складывалось как нельзя лучше: тори и на этот раз «поимеют» лейбористов. Совершенно в рамках фигурального секса.
Почему же такая жёсткая риторика не сработала? Чего не простили консерваторам лондонцы? А очень просто. Шельмования. Осталось неизвестным, с чем Садик выступал на конференции экстремистов. И выступал ли. Защита же прав обвиняемых не означает, что адвокат разделяет их взгляды. Короче, шельмование, схожее с лёгким обманом, по всей видимости, сработало против кандидата консерваторов. На таком фоне одна из моих слушательниц-англичанок заметила: победит Садик или не победит, для меня второй вопрос. Для меня важно теперь, чтобы мэром не стал Зак…