Дракула. Comeback - стр. 3

Румынские таможенники были также, как их российские коллеги, немногословны. Молодой человек лет двадцати трех, увидев мой паспорт, поданный в окошко, спросил меня на ломанном русском, зачем я прилетел в их страну. Я ответил «посмотреть на замок Дракулы, турист». Он кивнул и поставил штамп в паспорт, переложил билетом, закрыл и передал мне. Я кивнул в ответ и пошел ловить багаж.

Пустая лента жужжала минут десять. Пока на нее из чрева не начали выдавливаться чемоданы. Мой, серый и маленький, оказался одним первых. Я не стал заматывать его в дурацкую пленку, поэтому сразу узнал. Схватил и пошел к выходу, ведя за собой.

На выходе стояли толстые таксисты, которые на ломаном английском зазывали туристов почти бесплатно доехать до места назначения. Вперемешку с таксистами стояли люди с табличками, их было немного, штук пять. На одной из них, белом листе формата А4, я прочел надпись от руки неровным почерком «Дракула. Раскопки». Такое ощущение, что писал надпись человек, незнакомый с русским языком. Буква «Д» была написана по-английски как «D».

Лист держал маленький худой человечек с рябым лицом, но не сказать, что он был страшным или отталкивающим. Просто человек, который «мог быть убийцей», подумалось мне тогда. Будто сошел из какого-то фильма Тарантино. Я подошел и кивнул.

– Меня зовут Александр! – представился я.

Человек улыбнулся и закричал:

– Кам, кам! Вери гуд, сэр.

Но, опять же, слово «сэр», возможно, плод моего воображение, и его не прозвучало.

Рябой (а так я за глаза и стал его называть, хотя звали его Златко) потянулся к моему чемодану. Я отстранил его, мол, не надо.

– Ноу проблем! Бесплатно! – сказал Рябой на ломаном русском, словно угадывая мои мысли, и настойчиво потянулся к чемодану.

Я отпустил ручку и отдал чемодан. Ну хочешь – веди, чаевых все равно не дам. Дело в том, что я забегался в Москве накануне отъезда, вернее залежался на диване и замечтался, что совсем забыл про деньги. В итоге снял в последний момент в Сбербанке на Пушкинской. Решил, что триста долларов хватит. Я попросил выдать мне мелочью, но девушка, улыбаясь, стерва, выдала сотнями. На мои возражения сказала, что мелких купюр нет. И вот теперь я с тремя сотнями долларов в кошельке думал, как бы расплатиться с Рябым за помощь с чемоданом, если это потребуется. В итоге решил, что если что, отдам рублями, благо сотенок у меня было больше тридцати. Дам двести – и гуляй, Рябой!

Пока шли к машине, я все думал об этих дурацких чаевых, но как только раздвижная дверь в черном микроавтобусе марки «Мерседес» захлопнулась, и я решил, что это работник нашей миссии, и он получает зарплату, а раз так, то это его работа. И на чай я ему не дам. Но если и дам, то рубли.

Вот такие идиотские мысли меня занимали. Сейчас они кажутся мне бредом. Но тогда вся эта поезда была словно сон. Пока я думал так, дорога пошла через леса, да такие, что иногда казалось, а может уже вечер и я попал в другое измерение? Тени деревьев заваливали полотно асфальта, синее небо и Солнце скрывались за обширными кронами высоких елей, которые росли и ввысь, и вширь.

– Это плохое место, – неожиданно сказал Рябой. – Я здесь уже месяц работаю.

Говорил он на ломанном английском, который я знал средне, но как-то знал.

«Рули давай, не отвлекайся», – подумал я.