Драконяша для отшельника - стр. 8
Потому что нихрена не помню момент перемещения в пространстве.
Вот только-только стоял с другой стороны стола, пялился на ее стремительно краснеющую руку, по которой пришелся удар, отслеживая каждую слезу, катящуюся по гладким щекам…
А потом – бац! И я уже здесь!
Рядом стою! Обнимаю!
И, надо сказать, дико кайфую от этого действия.
Прикольное ощущение: она плачет, ей больно, а я… Я хочу, чтоб это длилось подольше.
– Это – опасная вещь, нельзя ничего трогать в моем кабинете, дурочка… – бормочу утешительно, глажу по тонким плечам, невольно млея от ощущений.
Торкает ведь тебя, Буров, сильно торкает… Ни от одной бабы такого не было… Признайся себе уже в этом, Буров, признайся, прими все, как есть.
Когда смотришь проблеме в лицо, легче ее решить…
Как ты сейчас можешь решить проблему, Буров?
Надо еще погладить… Глажу.
Объяснить мотивы своего поведения… Объясняю.
Утешить… Утешаю.
Поцеловать… Приподнимаю ее подбородок остренький, смотрю в большие, лучистые, заплаканные глаза. Красиво очень, когда такие девушки невинные плачут. Что-то из японского аниме… Никогда не понимал, а сейчас… Дух захватывает…
Она кусает припухшие губы, растерянно и обиженно смотрит на меня.
Ждет чего-то? Неужели, того же, чего и я? Хочет?
Стоит осознать это, верней, убедить себя, что осознаю правильно, как начинаю съезжать с катушек.
Очень показательный процесс.
Медленный, но неотвратимый.
Надо ее поцеловать. Хочется же. И ей, и мне…
Она размыкает губки и шепчет тихо и проникновенно:
– Вы такой красивый… Повезло вашему… партнеру.
Сто-о-о-п!
Кому, бля?
Ощущение, словно в меня на полной скорости врезается поезд.
И дальше только ошметки по рельсам.
Отвратное зрелище, кстати, я знаю, о чем говорю, приходилось… Собирать.
Вот и я сейчас так же.
Не в состоянии собраться, медленно доходит до воспаленного горячими картинками мозга: красивый… партнер…
Кто, блять?
Пока безмолвно, словно окунь, шлепаю губами, она со вздохом выворачивается из моих рук, наклоняется, подхватывает свою визжащую тварь, идет к двери.
Я все это время стою и смотрю ей вслед. И наверно, рожа у меня та еще, потому что Драконяша разворачивается у двери и говорит:
– Вы не волнуйтесь, я никому не скажу… Это… Ваш друг по секрету сказал… Но я очень толерантно отношусь, у меня даже друзья-геи есть… И извините за… копье. Я не знала, что его нельзя трогать… Надеюсь, оно не пострадало…
Выходит за дверь, а я…
А я, бляха, невольно тянусь к «копью», которое пострадало. И очень сильно. Надеюсь, она про другое говорила…
Бессильно валюсь в кресло, поворачиваюсь к бару и злобно смотрю на закрытую дверцу.
Как не вовремя, блять! Не вовремя этот «детокс».
Когда немного отпускает, прикуриваю, рассматривая чуть подрагивающие от напряга пальцы.
Усмехаюсь.
Ну надо же, как я так лоханулся-то?
Забыл, совсем упустил из виду, что мой душевный приятель, Коняшка попрыгучий, обозначил меня «безобидным педиком» перед своей бабой и ее сестрой, чтоб, значит, мелкая не боялась оставаться со мной один на один в большом доме.
Хорош бы я был, если б сейчас начал приставать к Драконяше и пихать в нее свое «копье».
Выдыхаю, уже откровенно смеясь над тупой ситуацией.
И собой – тупым.
Ну надо же, Коняша… Удружил.
Скотина, блять.
Глава 4
– Жорик не нарочно…
– Еще бы, блять, он нарочно!
– Он маленький просто еще…