Драконья сталь. Том 2 - стр. 1

В губы ткнулась прохладная чашка, и тихий, мелодичный голос произнес:

– Пей.

Жажда сжигала горло, и я жадно сделала первый глоток. На миг показалось, что стало легче, но уже через секунду я закашлялась, едва не захлебнувшись. Горькое, до тошноты вязкое варево вырвалось обратно.

Чьи-то мягкие руки аккуратно вытерли мне лицо и грудь. Затем пальцы сжали мой подбородок, заставляя открыть рот.

– Пей! Это поможет, – настойчиво повторил голос, и оставшееся зелье залили в меня. – Не выпьешь – умрешь. В стреле был яд.

Горечь обожгла горло, но я все же сделала несколько глубоких глотков.

Зелье рвалось обратно, но я стиснула зубы и удержала его в себе. Настой прокатился в желудок и отозвался неприятным бульканьем.

– Вот так, – сказали мне. – Хорошо. Скоро тебе станет легче.

Я снова провалилась в пустоту.

За закрытыми веками вспыхнула яркая картина: моя магия поднимается в воздух, накрывая Николаса и Кая. Рык драконов, золотое марево в небе…

Сель дошла до небесных островов! Она дошла!

А что дальше?..

Виски сжало от боли.

Живы ли они? Помогла ли им моя магия? Смог ли Николас увести старосту? Или в той бойне не было ни единого шанса… ни для кого.

Вновь в жарком бреду вспыхнули картины: Дэй, распростертый на земле. Раненый Кай. Маг жизни. И тонкая нить судьбы, тянущаяся к драконам.

По щекам побежали слезы. Я ничего не изменила. Лишь усугубила. Они погибли… Зачем же меня вернули, если нельзя было изменить историю? Но сильнее всего жгла мысль о том, что Кая вероятно больше нет.

Я застонала, не в силах сдержать поглощающую сердце и душу боль.

Я уже не спала. Я просто лежала, глотая собственные слезы.

Где-то рядом потрескивал огонь. Память подсовывала образы горящего в пламени драконов города. Моего города. А следом – вид пылающего храма Эсталиона.

Слезы катились за шиворот.

– Плачь… плачь, – снова раздался рядом голос. – Со слезами уйдет и боль. В тебе много боли, ведьма. И тьмы… Глубоко она засела. Очень глубоко. Не вытащить… Давно в тебе. Прижилась.

«Тьма? Во мне? Наверное… В моей прошлой жизни она не раз спасала. Но чтобы кто-то ее распознал во мне!..»

Хотелось открыть глаза и увидеть говорившего.

«Кто ты, умеющая видеть тьму?»

Но веки казались слишком тяжелыми – сил не было даже чуть-чуть их приоткрыть.

Я то выныривала из бреда сознания, то снова в него погружалась, смотря картины, от которых хотелось выть.

Вот Райш смотрит на меня прищуренными глазами. А я стою с драконьей сталью в руках. Райш усмехается, раскрывает пасть, готовясь спалить наглую гостью, ворвавшуюся в золотой город. Но я поднимаю руки и, не дожидаясь пылающего огня, сплетаю драконью магию с искрой.

Райш неожиданно кашляет, с удивлением смотрит на меня и рычит. Он в бешенстве. Вожак пытается вырвать свою магию обратно, но я уже тяну ее к себе, вплетая заклятие подчинения.

За его спиной яростно воют другие драконы.

Райш рвется из моей власти. Я шепчу призывы к тьме, к самым глубинам природы, заставляя их подчинить мне дракона.

Небо грохочет, сверкают молнии. Остров дрожит от нашего противоборства. Я выкрикиваю слова заклинания, пламенная молния ударяет в золотую шкуру, и Райш склоняется передо мной.

У меня по лбу текут липкие капли пота. Сердце бьется бешено. Еще немного сопротивления – и я бы не выдержала. Но я смогла. Я подчинила вожака.

Стая – моя! Моя!

И вдруг я слышу тихий перекат камешков. Оборачиваюсь – и вижу Сель. Девушка стоит и улыбается, громко заявляя:

– Стая моя!

– Ну нет! – выкрикиваю я сквозь раскаты небесного грома.

Я хочу показать ей нашу с Райшем связь… и вдруг понимаю: искры в моих руках больше нет. Мой взгляд скользит по ведьме – и теперь я вижу: драконья сталь у нее. Она тянется к золотому, извиваясь змеей.

– Стая моя! – улыбаясь, повторяет мне Сель.

Я оборачиваюсь к дракону:

– Нет! Райш! Нет! Сопротивляйся! Ты слышишь? Ты вернул меня, чтобы вы были свободны! Сопротивляйся, Райш!

Но в его золотых глазах – немое подчинение. И это не мое подчинение.

– Сожги ее, Райш! – слышу за спиной голос Сель.

Я вижу, как раскрывается пасть, и яростное пламя вырывается наружу…

Жар окутывает тело, заставляя меня выгнуться от боли и закричать…

– Тихо, тихо, – прорвался сквозь кошмар мелодичный голос. – Это только сон. У тебя лихорадка… вот и снятся ужасы. На, выпей еще. Поможет…

Губ снова коснулась прохладная чаша.

Я помнила: в ней горькое зелье. Но все же жадно выпила. У меня внутри все горело, и я хоть чем-то хотела загасить этот огонь.

– Вот так… – прошептали мне. – Сейчас станет легче.

И легче, правда, стало.

Жар медленно отступал, позволяя дышать свободнее, боль притуплялась.

Сквозь гул в ушах до меня донеслась красивая мелодия – певучая, чужая и в то же время знакомая. В нее вплелись слова.... Я понимала, что знаю этот язык… но он звучал так приглушенно, что я не могла ничего разобрать.

Я пыталась прислушаться…

Я уже слышала эту песню… Слышала этот мотив… Но где? Почему он казался таким знакомым?