Драконья незабудка - стр. 49

– В общем, это точно не драконья жена, – я прищурилась, пытаясь и в то же время страшась понять, как эта таинственная ценная женщина связана с возможной охотой на меня.

– Может и жена. Но не из северомориек.

– А может из них. Но не жена, – мрачно предположила Танита и покосилась в сторону. Я тоже глянула туда, наткнулась на огонь незабудок.

Помни.

Будущее и так рисовалось в довольно мрачных тонах, а сейчас отчетливо запахло безысходностью. Куда делась «не утратившая ценности» Меххаритт? Как она связана со мной?

Что будет, если Ника не сможет родить драконыша?

Что будет со мной, сходящей с ума по дракону, которому нужна как собаке пятая нога?

– Эй, вы чего смурные такие? – рассмеялась Танита, и я тряхнула головой. Девчонка снова источала спокойный радостный свет, вкусно облизывала пальцы после сладостей и уже начала рассказывать какую-то смешную историю.

Наморщив лоб, я попыталась понять, что не так, и удивлённо хлопнула ресницами: и правда, что это мы тут киснем и пугаем друг друга?

Всё будет хорошо. Наверное. Главное, суметь смыться.

Нарника тоже вспомнила о том, какой замечательный Мирочка, который её никогда не обидит. А я возрадовалась тому, что не нужна Корвину. А значит, стоит попробовать договориться. Аррмирр говорил, метку можно снять. Сложно и болезненно. Но потом ему будет всё равно, что делаю я, ну а я, конечно же, сбегу на Вольные острова. Не дожидаясь «охоты».

Мысль, что ему выгоднее меня продать за каменья, я отмела. Если бы хотел – уже продал бы.

12. Глава 12. Орешки бывают разные

В целом вечер прошёл приятно. Мы насмеялись, наелись сладкого и чая напились на лет десять вперёд.

Иногда возвращались к теме драконов и меток, но больше шутили и хохотали, засобиравшись по домам, когда начало темнеть.

– Мирочка, наверное, уже волнуется, – зарделась Ника.

– Цербер тоже, – хмыкнула я.

– Кто?

Пришлось объяснять. Под шумок ещё и про вчерашнее своё приключение рассказала, и про полёт с подоконника. Правда, о снах непристойных и мыслях перед полётом умолчала, хотя язык так и чесался выболтать что-нибудь эдакое. Особенно, глядя на смеющуюся куколку Тани.

– Представляете, просыпаюсь утром, а меня Цербер блинами потчует, и приговаривает: «А не тошнит ли тебя девица, а головушка ли не кружится?» – Я уж думала, она намекает на Реми, с которым мы под окнами добрый час сплетничали.

– Только сплетничали? – Танита рассмеялась колокольчиком, и я слегка смутилась. – Ой, да ладно тебе, все знают, что он в тебя влюблён. Он же носится за тобой, как привязанный.

Я почувствовала, что уши мои начали гореть, подуй – и дым пойдёт.

А плюнь – так вовсе зашипят.

– Да перестань, – отмахнулась я, возвращаясь к балконам, розам и удобрениям: – В общем, сижу я, мисс Зерби о тошноте меня расспрашивает, а потом говорит: «повезло тебе, глупая» – она, конечно, иначе выразилась, ага, – «что не на розу мою упала. Там бы я тебя и закопала на удобрение». – И тут я начинаю понимать, что мне полёт мой из окна ни заррха не приснился. Но в упор не помню, как я комнате оказалась!

– Птичья болезнь?

– Что? – я приподняла бровь.

– Птичья болезнь. Перепел, называется, – Тани уже откровенно ржала надо мной. – Признавайся, сколько выпила вчера?

– Да не пила я, – замахала я на неё руками. – Почти. Я головой, видно, хорошо приложилась, раз память отшибло.