Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны - стр. 48
Ну, тут, конечно, без драки не обошлось – человек, ведь, каждый хочет побольше под себя захапать, и всего всем всегда не хватает. Некоторые так и до смерти… нахапались, но постепенно все как-то образовалось и теперь мы живем в полной свободе, правда, у большинства кроме этой свободы ничего и нет!.. Вот хотя бы у меня…
Тут Володбша вдруг повесил голову, задумался.
Над усадьбой, над окружающим ее лесом, да, пожалуй, и над всем этим Миром повисла ласковая теплая тишина, сдобренная монотонным стрекотанием сверчков, совсем, впрочем, не нарушающим ее. Я раздумывал о… кратности Миров и Событий, а Володьша негромко сопел, то ли засыпая, то ли припоминая какую-то давнюю обиду.
Минуты три мы молчали, и вдруг Володьша снова заговорил, резко, с каким-то внутренним надрывом:
– Таких этот Плюралобус кадров набрал – все сплошь каторжане-душегубцы, хоть и учились они в фрязинских гуниверситетах!! Говорят – что песню душевную льют, заслушаешься, а на деле!.. Я б им всем… – Тут он, не договаривая, скрипнул зубами, и, секунду спустя, продолжил чуть спокойнее. – И, главное, этого… Плюралобуса Гдемордакрата… вся сущая нечисть поддерживает. Народ еще туда-сюда, серединка-наполовинку, многие в сомнении, а домовые, овинники, кикиморы, мокруши, лоскотухи, водяные шишки, егозы, а особенно мары запецельные да банники – все, как один за нового Змея Горыныча!! Чем он им подмаслил, никто понять не может… Правда, надо признать, он на ихнем языке, как на своем собственном чешет!!
И в этот момент благостная тишина разлитая в Мире была нарушена самым грубым образом. Где-то в лесу, совсем недалеко от лосихиной изгороди, кто-то неожиданно завопил высоким женским голосом, и вопль этот был буквально напоен ужасом! А затем вдруг раздался какой-то ненормальный хохот, словно в один миг расщекотали десятка два девок!
От неожиданности я вскочил со своего бревнышка. Володьша тоже оказался на ногах, и вытянув шею, прислушивался к звукам, доносившимся из леса. Скосив один глаз на меня, он вдруг произнес трагическим шепотом:
– Ну, похоже, твой друг Макаронина добрался до озера!..
– До какого озера?! – Не понял я.
– До Лешего… Оно тут, недалеко…
Этот ответ мало что прояснил для меня, но я решил не разбираться с названиями местных озер, а перейти к сути вопроса:
– Ты думаешь, это Макаронина вопил?!
Физиономия у Володьши стала удивленной, и он энергично мотнул головой:
– Нет… Как старший лейтенам мог бы так вопить?.. Это лоскотухи… от радости!..
– Какие лоскотухи, от какой радости?.. – Снова удивился я. – Мне показалось, что там кого-то задавили на глазах у толпы девок. И девкам этот номер очень понравился!
И снова последовал быстрый, чуть удивленный взгляд Володьши.
– Так… может быть и… задавили… уже… – как-то слишком уж раздумчиво произнес он, – …только вряд ли. Обычно лоскотухи поиграть с добычей любят, пощекотать… до смерти…
– С Макарониным поиграть?.. – Переспросил я.
– Ну, это если это он до озера дошел… – по-прежнему не слишком понятно отозвался Володьша.
– Да если б Юрик до озера дошел и такой вопль услышал, то он наверняка уже назад прибежал бы!
– Так он этот вопль и не услышал, – все в том же раздумчивом тоне отозвался Володьша, – он услышал, то что лоскотухи ему в уши сунули!..
Мне надоела эта игра в неразумные вопросы и непонятные ответы, я шагнул в сторону плетня и быстро проговорил: