Драконовы сны - стр. 45
– Садись, – он взял бутыль. – Пить будешь?
– Нет.
– А я буду.
Он набулькал в кружку пива, отпил, поморщился и отставил в сторону.
– Где Телли? – травник огляделся.
Рудольф пожал плечами.
– Откуда же мне знать? Убежал куда-то с утра пораньше, вместе с этой… ящерицей своей. Он не выносит дыма табака.
– Ты и в самом деле слишком много куришь.
– Привычка, – хмыкнул тот, – еще с тех времен, когда я… Гм. Как там этот? – он указал чубуком наверх, – жив?
– Поправится. – Жуга потер глаза. Этой ночью он почти не спал.
– Да, – Рудольф плотней закутался в облезлый волчий мех накидки и отхлебнул из кружки. – Это все из-за того, что коптильни позакрывались. Проклятые собаки совсем обнаглели.
– Рудольф.
– Что?
– Это кто угодно, только не собаки.
Старьевщик подозрительно прищурился на травника.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Ничего хорошего, – травник сплел до хруста пальцы рук. – Видишь ли… Похоже, это я спустил собак на город. Впрочем, нет, не так…
В нескольких словах Жуга рассказал, как продал Эриху огниво, и что произошло потом. Рудольф слушал с напряженным вниманием, изредка затягиваясь трубкой и прихлебывая из кружки. Наконец Жуга умолк.
– Грешишь на оборотней? – спросил старик.
– Какие оборотни? Старый Томас жрал чеснок как семечки, а оборотни не выносят запаха чеснока. Нет, тут что-то другое.
– Пусть даже так, – сказал Рудольф, в сомнении качая головой. – Допустим, я тебе поверил. Но чего ты хочешь от меня?
– Правды.
– Я не знаю этого солдата.
– Не в солдате дело, – отмахнулся Жуга. – Эрих слишком мелко плавает, чтоб в одиночку заварить такую кашу. Он глуп, да и боец, похоже, средний, ему только кметов брать на алебарду. Никакой соображалки, вырядился как петух, едва лишь завелись деньжата. У самого ладонь в мозолях от гизарма, а туда же – саблю прикупил… Нет. Огниво – вот где собака зарыта. Тьфу ты, – он поморщился, – ну и к месту же присказка… Огниво и деньги – вот что погубило твою жену и дочь. Ты должен знать, что с ними случилось.
Рудольф не ответил. Медленно встал, подбросил дров в камин и так же медленно опустился обратно в кресло. Выколотил трубку и полез в кисет за свежим табаком. Жуга молчал.
– Да, – сказал наконец старик, выпуская клуб сизого дыма, – я знаю. Но я не хочу вспоминать.
– А придется.
– Да, – кивнул тот и вздохнул. – Ну что ж… слушай.
Ты был прав, – начал он. – Мартину и Хельгу действительно загрызла собака. Страшнее этого я ничего не видел. Я очень их любил, тебе не понять. Во мне тогда, наверное, что-то умерло. С тех пор я и живу-то как бы наполовину. И я уж никак не мог подумать, что виновато в этом всем какое-то дурацкое огниво. Что до собак, – он затянулся, – то многих в Лиссбурге в ту зиму закусали насмерть, это было прямо как какое-то нашествие.
– Монеты разошлись по городу, – кивнул Жуга. – Все сходится. И Телли тоже видел, как собака несла кошелек. Непонятно только, для чего собакам их приносить, чтобы потом отнять обратно.
– Может, они просто не могут иначе, – предположил Рудольф.
– Долго это продолжалось?
– Не очень.
– Гм… До серебра, как видно, дело не дошло. Огниво не простое, это ясно. Как оно могло к тебе попасть?
Теперь Рудольф молчал довольно долго.
– В этом городе все не так просто, как кажется на первый взгляд, – сказал он наконец. – У этой лавки, – он повел рукой вокруг себя, – тоже есть своя история.