Драконовы сны - стр. 32
– Она меня… сильно погрызла? – голос его дрогнул.
– Суховязки целы, остальное заживет. Вот, выпей лучше.
Бликса послушно глотнул из кружки, поморщился.
– Фу, гадость какая… Неужто нет чего получше?
– Пока не поправишься, я буду решать, чего тебе пить, – оборвал его травник, и Бликса, давясь, осушил кружку до дна. Откинулся на подушку.
– Я, наверно, всю кровать кровью заляпал, – он вновь неловко заглянул под одеяло. – Черт-те что… Это ты меня подобрал на улице?
– Я и Людвиг. Стражник, у ворот который.
– А, знаю его. Дочка его как-то раз мне кастрюлю вынесла лудить, а я возьми, да ущипни ее за это самое… В смысле, дочку, а не кастрюлю. А тут и он идет. Как хрясь меня 'лебардой по хребту…
– Собаку ты хорошо разглядел?
– Куда уж лучше-то! – раненого передернуло. – Эй, полегче! Моя нога-то, все-таки… Разглядел, а как же. Вот такенная скотина, – Бликса показал рукой от пола. – Черная, мокрая, зенки – во! – как блюдца чайные. Набросилась, глаза горят, ужасть! Только и успел ей в харю ткнуть паяльником; подмяла и ну рвать. Больше ни хрена не помню. Думал, все – капут пришел, ан нет. Это что ж получается, как ни крути, а я твой должник теперь. Слышь, Лис?
– Слышу, – травник сосредоточенно ощупывал правую ногу лудильщика ниже колена. – С долгами как-нибудь потом разберемся. Так тоже больно?
– Терпимо…
– Так значит, говоришь, просто так набросилась?
– Собака-то? Ну, да. Сижу я, значит, никого не трогаю, а тут она как выскочит, жаровню опрокинула… Слышь, Лис, а струмент-то, струмент-то мой где?
– Бросили. Не до того было.
– Как не до того? Как это не до того? А, черт… – Бликса суматошно подскочил на кровати и, сраженный болью, повалился на подушки. Закусил губу. – Куда ж я без него-то?
– Что-нибудь придумаем, – сказал Жуга и встал. – Короче, так. Лежи смирно, если что – кричи, я накажу, чтоб мальчишка поблизости был. Тил его звать. Он же тебе и ноги перевяжет. Руку не трогай – сжег ты руку. Ею я потом займусь.
И с этими словами травник вышел вон, ибо на улице уже скрипели колеса Марковской бочки.
– Эй, вы! Алхимики чертовы! Отравители посиневшие! – вопил в своей обычной манере водовоз, катя на них бочку меж разобранных завалов. – Воду брать сегодня будете, или как? Ой, мать! Это чего тут у вас?
Упавший тополь перекрыл почти что весь проезд, дверь дома едва открывалась. Лошадь Марка с меланхолическим спокойствием остановилась у поверженного дерева и дальше идти не намеревалась. Травник мимоходом сделал в памяти пометку нанять кого-нибудь, чтоб разрубили тополь на дрова или хотя бы оттащили прочь. Пока Марк, ругаясь и пыхтя, таскал воду в дом, Жуга наставлял Телли, как ухаживать в его отсутствие за раненым.
– Возьмешь свежих бинтов и тысячелистника – вон ту зеленую кашу в банке, видишь? Смажешь ею раны, перевяжешь наново. Смотри, чтобы узлом не закрутило. Туго тоже не завязывай – не бегать, не слетит… Так. Что еще? А, да. Старые бинты – в бадью и замочи. Только воду в ней не грей, а то кровь не отстирается. Все понял?
– Все, – кивнул тот. Помедлил, и все-таки задал вопрос, который, похоже, не давал ему покоя всю ночь. – Слышь, Жуга, а этот парень что, так и будет теперь с нитками в ноге ходить?
– Выдернем потом.
– А ловко ты вчера его! Научишь меня одной рукой узлы вязать?
– Научу.