Драконова жажда - стр. 12
Сидеть в тепле и ничего не делать так странно. Будто бы отдыхать –преступление. Впрочем, оно так и есть для меня. Было, пока я трудилась в таверне. А теперь, что меня ждёт, какая судьба? Если размечтаться совсем уж сильно, я смогу втереться в доверие, попробовать разузнать, что осталось от моего города, дома, как сложились судьбы родных. Может статься, что там остались только руины, обгорелые камни, как на этом материке. А может быть, они живы. Мама мне так давно снилась, отец даже во снах не придет. Димка, школьный друг, ему чуть-чуть не хватило баллов, чтобы уехать тогда вместе со мной. Кто знает, как бы сложилось, если б мы тогда улетели оба. Перед самой катастрофой лютовала жуткая эпидемия, сейчас многие уверены в том, что это было ничуть не случайно, что виной тому тоже были драконы. Сокращали лишнее для них слабое население. И Катастрофу тоже приписывают их потонувшим в кровавых делах когтям. Без электричества, без оружия, когда дамбы пали, разрушенные людскими руками, когда смыло прибрежные зоны, захватчикам никто не смог оказать достойного отпора. Многим даже не верилось поначалу, что драконы реальны. Пока не столкнулись лицом к лицу с новым мироустройством.
Прав был учитель, когда говорил, что если не можешь оказать достойного сопротивления – подчиняйся, прячь искру дара, пригнись, чтоб восстать, когда появятся силы. Прав, только сам выжить не смог.
Надеюсь, меня везут не на казнь, как одаренную, меченную искрой.
Дракон чуть согнулся, протянул ко мне руку. Вместо обычного аккуратного маникюра из пальца, сминая ногтевую пластину, вырвался коготь. Блестящий, черный, в светлых прожилках, острый и тонкий на конце, переходящий в лезвие по изгибу. Может быть, именно им он перерезал горло достопочтимого гада, Клауса. Сижу, боюсь шелохнуться. Неуловимым движением Инквизитор поймал кончик косы, разрезая шнурок. Далась всем сегодня коса, стоило ее давно отрезать. Берегла, хранила богатство волос, чтоб иметь при себе то, что можно сменять на еду, если жизнь завернет слишком строго.
Коготь спрятался, уступив место пальцам, дракон играет с моими волосами, легко и не больно, распускает прядки, ворошит и ласкает. Уж, не на шкурку ли он меня подобрал, - мелькнула в голове дикая мысль. Спрашивать нельзя, заговаривать первой тоже. Немыслимое нарушение правил нового мира. Человек может только ответить на вопрос, но спрашивать первым не должен, разумеется, если он хочет жить.
Лакомство, поднесенное к губам, стало и искушением, и невероятным соблазном. Как же хочется укусить, как стыдно брать еду из руки, словно редкой зверушке. Впрочем, у ручных зверьков берегут шкурку. Лучше стать белочкой в клетке, чем белочкой, из которой пошьют красивую шапку. Откусить не вышло, а крошкой я чуть не подавилась намертво. Смерть была бы настолько глупой, что я чуть было, не зашлась в приступе истерического хохота. Выжить в Катастрофе, спастись в облаве, пройти через весь этот ад и погибнуть так глупо, намертво подавившись галетой. Дракон, по-видимому, тоже решил, что такая забавная шутка судьбы может нарушить его четкие планы. Вытряс из меня злосчастный кусок, усадил у себя на коленях и снова прильнул к волосам. Если они ему настолько по вкусу, пусть бы состриг, а меня отпустил на свободу. Все окружающее перестало существовать, когда я выглянула в окно. Родная планета так изменилась, что невозможно узнать очертания не то что родных городов, а даже и континентов. Попробуй, угадай, в какой части света находишься, если даже не можешь наверняка знать, с какой скоростью летает эта штуковина. Ну же, думай. Если мы улетали чуть за полночь, а сейчас за окном уже утро, значит, мы пролетели полсвета. Неужели мы сейчас где-то в России? Или под нами Китай? А может, Монголия. Вспомнить бы то, чему раньше меня учили, выудить старые знания. Не могли же драконы изменить все константы науки, как-нибудь сократить объем талии земного шара? Черт знает. Раньше время отличалось между двух континентов на семь часов. Значит, если там была глубокая ночь, то в Евразии как раз утро.