Драконьи когти - стр. 14
Но дорого бы она отдала за то, чтобы забыть слышанное по внутренней связи, когда Путь испытывал Эдуарда.
Эдуард не был нартом. Асат – «даже не питт», как выразилась циничная графиня, выслушав доклад Александры. Но все же он справился. Путь покорился ему. Возможно, лишь затем, чтобы однажды привести в Драконий Угол, где уже не космос – простые люди убили в юном рыцаре вкус к жизни, превратив в безвольную куклу. У космоса и хаоса – специфическое чувство юмора.
Лекарь – здесь их называют медикусами – говорил, что со временем Эдуард оправится. Возможно. Помочь ему Александра была не в силах – и все же чувствовала себя виноватой, что – пусть и против воли – оставила его одного в этот роковой час. Ну как одного – с ним прокуратор Тит, которому она щедро заплатила, и его дочь Октавия. Октавия… Вот ее-то там, пожалуй, лучше бы и не было вовсе! Особенно сейчас, когда Эдуард…
Юлия слабо вскрикнула, и Александра только теперь заметила, что стальными тисками сжала пальцы подруги.
– Извини, – пробормотала она, ослабляя захват. – Я задумалась.
– Ничего, – выдохнула Юлия.
А затем они вступили на Путь.
Теперь уже пальцы Юлии впивались в ее ладонь так, словно пытались пронзить плоть короткими ухоженными ногтями насквозь, но Александра едва замечала их. А вот жидкий лед хаоса, стекающий с этих пальцев, проникающий вверх по руке – сначала до локтя, затем до плеча и, наконец, потоком хлынувший в грудь, вымораживая кровь в сердце, – не заметить было невозможно. Юлия кричала, билась в конвульсиях так, что трещали ремни, удерживающие ее в кресле, и вместе с ней кричала и металась Александра – безмолвно и недвижимо, внутри себя.
Поняв, что с наскока ее не взять, Путь сменил тактику. «Мы же с тобой давно знакомы, виконтесса, – словно говорил он, слегка – лишь для вида – подтапливая лед. – И все между собой давно решили. Иди вперед, я не смею препятствовать тебе. Но зачем тебе тащить за собой этот балласт? Разожми ладонь, отдай мне то, что и так принадлежит мне по праву! Если вдруг она окажется достойна – она справится сама. Если же нет – разве не будет такой исход справедлив? Отпусти. Отпусти – и отдохни, ты устала, я же вижу. Отпусти и иди во имя всеблагого космоса!»
– Нет, – прохрипела Александра сквозь до скрипа, до крошева сжатые зубы. – Нет, я не отдам ее тебе! Я останусь с ней, и мы пройдем вместе!
За заполнившими помещение воплями и стонами едва ли кто-то расслышал ее слова, но по назначению они попали.
«Что ж, – мог бы ответить на них Путь, обладай он в самом деле даром человеческой речи, – как тебе будет угодно, виконтесса. Ты сама нарушила завет, и теперь у меня нет перед тобой никаких обязательств. Ее слабость – твоя слабость. Сгинете вместе».
– Никогда, – качнула головой Александра, едва справившись с этим жестом, – новый ледяной вал сковал шею, клетку за клеткой стирая ее из бытия. – Моя сила – ее сила. Я одолела тебя в шесть лет – одолею и в семнадцать!
«Тогда ты шла без гирь, привязанных к ногам. Сегодня они утянут тебя прямиком в хаос!»
– Нет таких гирь, что заставят меня хотя бы оступиться!
«Что ж, ты права, – фальшиво согласился Путь. – Ты и правда сильна – и ты пройдешь! Но свое я все равно возьму – она не пройдет!»
– Мы пройдем вместе, – упрямо повторила Александра – уже беззвучно, ибо щупальца хаоса добрались до гортани и пронзили язык.