Дракон, ты попал! - стр. 2
Сажусь на весла, вспоминая детство, проведенное с дедушкой на лодочной станции, где он работал сторожем. Хорошие были времена. Ровно до тех пор, пока мама не забрала меня в город, сказав, что пора завязывать с подобными дикарскими замашками. Дед жил один, бабушка умерла за год до того. И когда мама меня увезла, он, лишившись смысла жизни, не пережил зиму. Скучал, тосковал и просто тихо умер, забытый собственной дочерью. А мама даже не дала мне с ним проститься, решив, что ребенку тринадцати лет не место на похоронах. Словно я младенец.
Печально вздохнув, привычно выбрасываю из головы грустные мысли и погружаю весла в воду. И раз, и два, и три. Считаю, как учил дедушка, отплывая дальше и дальше от берега. Сначала плыву к камышам, обнаружив там семейство уток и надолго зависнув, разглядывая, как утята резвятся вокруг мамы. Потом катаюсь вдоль берега. Перед тем, как вернуться назад, укладываюсь на дно лодки и лежу, глядя в голубое, без единого облачка небо. И тут слышу крики.
Поднимаюсь и вижу, что Аня сильно машет мне с берега и явно волнуется. Поднимаю руки в непонимающем жесте.
– Что?! – кричу ей.
– О-о-о-ка, – вопит подруга, растягивая гласные и тыча куда-то пальцем.
– Не слышно!! – ору в ответ, удивляясь, что из-за плеска воды такая плохая слышимость, хотя мы друг от друга не так и далеко.
– О-о-ока!
И тут до меня доходит! Воронка! И как меня угораздило?!
Резко поворачиваюсь, едва не завалив лодку, и испуганно вскрикиваю. Вот откуда усилившийся шум воды! Быстро сажусь и начинаю интенсивно грести в обратную сторону, изо всех сил напрягаясь, чтобы преодолеть неожиданно сильное в этом месте течение, притягивающее лодку в самый центр водоворота. Я же была далеко от воронки! Как так получилось, что оказалась настолько близко к ней?!
На берегу бегают и кричат подруги, а я продолжаю налегать на весла, сжав зубы и чувствуя, как на ладонях набухают мозоли.
Мне почти удается вырваться из цепких лап водоворота, но тут лодку обо что-то хорошенько встряхивает. Автоматически я впиваюсь пальцами в борта, выронив одно из весел в реку. Воронка моментально поглощает деревяшку, а я понимаю, что шансов выбраться из этой передряги у меня теперь очень и очень мало.
Почему-то совершенно нет страха. Только злость, на грани с яростью. Хватаю единственное оставшееся весло и гребу ним, по очереди то с левого, то с правого борта. Понятное дело, что этого совершенно недостаточно, чтобы меня не тянуло в воронку, но я не теряю присутствие духа и помню любимую дедушкину притчу о двух лягушках в молоке. Авось и у меня получится взбить масло?
В дно лодки опять что-то сильно бьет, я едва успеваю схватиться рукой за борт, чтобы не вывалиться. Весло прижимаю к груди, если потеряю и второе – мне кранты. Лодку продолжает неумолимо тянуть в водоворот и я принимаю отчаянное решение: стать на нос судна и сильно оттолкнувшись, прыгнуть как можно дальше и плыть максимально быстро. Рискованный и, возможно, глупый поступок, но еще глупее сидеть в лодке и ждать, пока ее затянет. Раз решено – надо делать, времени на подумать – нет. Быстро перелезаю на нос судна, встаю во весь рост, для устойчивости поставив ноги пошире. Увы, это мне не помогает.
Лодку снова что-то толкает и из пенящейся воды выныривает огромная голова змеи!! Я когда-то в детстве смотрела фильм «Анаконда», там большущая водяная змея ела людей целиком. Надо ли говорить, что вылезшая голова вызвала у меня приступ дикого ужаса? И жуткой агрессии! Врешь, гадкая гадость, я живьем не дамся! Поперек горла у тебя стану! Схватив весло, я что было силы, бью по торчащей голове.