Дракон. Колдовская страсть - стр. 26

— Голодная? — полукровный щёлкнул кнопкой на пульте, телевизор на стене выдал картинку спортивного канала.

— Есть немного, — смущённо пролепетала, усаживаясь на высокий стул.

— Олька! — Борис сунул голову в окошко раздачи. — Сэндвич клубный сделай!

— У меня денег нет, — растерянно моргнула.

— За счёт заведения, — Борис плеснул в высокий стакан сок из коробки и поставил передо мной. — Сегодня дерби местных футбольных команд. Через час клиенты подтянутся, а у меня повариха и посудомойка — два в одном, так что пойдёшь полоскать стекло. Идёт?

— Идёт, — радостно закивала и залпом выпила сок.

— Отлично! Олька будет рада помощи. Работаешь до пяти утра, получаешь три тысячи. Извини, больше заплатить не могу.

Что поделать… Я и этому рада.

Расправившись с огромным сэндвичем, в котором оказалось как минимум три вида мяса, я захотела жить. В борделе меня кормить никто не собирался. Райка принесла обед для Кристи в комнату и осталась следить, чтобы девушка не поделилась со мной. Рая явно мстила за случай в прачечной.

— Моечная комната, — Борис кивнул на дверь в конце зала. — Там есть тапочки. Обуйся, простынешь ещё.

— Спасибо тебе, добрый полукровный, — улыбка у меня вышла не слишком задорная.

— Уважаю, — Борис следил за рекламой спортивного питания на экране телевизора и натирал белоснежной салфеткой пивной стакан. — Сразу видно — тебя не сломать.

Кого я обманываю… Пока жевала бутерброд, строила из себя правильную — рассуждала о жизни, поддерживая болтовню бармена. Конечно, метис догадался, что я шлюха. Красный квартал под боком, макияж и одежда у меня соответствуют профессии. Борис оказался весьма проницательным, душевным парнем — понял, что я попала в беду, и не отказал в помощи.

Когда в зале появились первые клиенты, я поспешила на рабочее место. В комнате, отделанной кафелем, действительно нашлись тапочки и — классика жанра — обычная чугунная ванна старого образца, в которой мне и предстояло мыть посуду. Тут же дверь в кухню, а рядом стол, на котором уже стояла стопка грязных тарелок от поварихи. Настроив в кране тёплую воду, определилась с моющими средствами, натянула резиновые перчатки и направилась к металлическому столику за посудой.

Из открытой двери кухни послышалось тихое женское пение, а у меня подкосились колени, а в горле встал комок горьких воспоминаний. Аккуратно поставив тарелки обратно на стол, я прислушалась. За шипением горячего масла текла мелодия из моего детства.

Разум отказывался верить…

Набравшись смелости, заглянула в кухню и забыла как дышать. Среди кастрюль и сковородок, в чёрной поварской униформе гарцевала… Мама?

10. Глава 9

 «Олька»… Все её так звали, и только для меня она оставалась мамой, я очень этим гордилась. В голове вертелись глупые детские воспоминания, а глаза улавливали штрихи времени. Я повзрослела, мама постарела — прошло много лет…

— Тася?.. — на пол брякнулось что-то металлическое.

— Привет, — улыбка у меня вышла однобокая. Надо же, узнала.

Однажды я пришла домой из школы и обнаружила, что шкаф с маминой одеждой пуст, а записка «извините меня, родные» на кухонном столе — прощальная. Она не искала встреч, не звонила, не помогала материально и, скорее всего, никогда не испытывала ко мне родительской любви.

— Что ты здесь делаешь? — ухватила меня за плечо.