Драгоценность - стр. 24
- Бураково, Бураково... - бормочу себе под нос, пытаясь вспомнить какой-нибудь населённый пункт с таким названием (карту я немного рассматривал перед дорогой), да разве их все упомнишь?
- Не на трассе она, в сторонке, - поясняет водитель, и словно в подтверждение его слов, машину начинает безбожно раскачивать на буераках.
Я ещё крепче сжимаю плечо своей подопечной, и она тихонько жалобно стонет во сне. Нас мотает по салону, как тряпичных кукол, потому что ремень безопасности есть только у водителя. Яна просыпается и растерянно хлопает огромными глазищами, осторожно потягиваясь опущенными вниз руками. Спрашивает дрожащим шёпотом:
- Где мы?
- В... Бураково, - отвечаю я со вздохом.
- Это близко от Старого Оскола?
- Господь с тобой, дочка! - усмехается водитель. - Тульская область. Я дальше не еду.
- А как же...
- Да какая дорога ночью? Добро б ещё на поезде, а вы ж автостопом. Поспите у нас - и с утра со свежими силами в дорогу.
- У кого - у вас? - обесспокоенно уточнила маленькая эльфийка.
- В доме моём. Мы с женой вдвоём, дети выросли уже и разъехались, так что места полно.
- Ой... неловко вас стеснять, мы же...
- Без денег, - раздражённо закончил водитель за неё. - Знаю я. Совсем вы там в своей Москве на деньгах помешались. А с людьми по-человечески надо...
- Я не... - очевидно, девчонка собиралась сообщить, что она не из Москвы, но я вовремя остановил её, слегка ущипнув за плечо, и договорил:
- Мы не привыкли к такому... душевному отношению...
- Ну так привыкайте. С Московской области мы уже выехали.
Ладно, чёрт с ним, уже привёз. Денег на гостиницу всё равно нет, у Яны нога болит. Надо хотя бы взглянуть, что за ночлег нам предлагают. Конечно, вряд ли что-то фешенебельное, но если тепло, крыша не течёт и крысы не бегают по кроватям - сойдёт.
Однако кров, предоставленный Степаном Кузьмичём (так звали нашего доброго самаритянина), превзошёл все мои ожидания. Невзрачный, но крепкий домик внутри дышал чистотой и уютом. Встретившая нас хозяйка, Антонина Петровна - плотно сбитая женщина с очень добрым лицом - с порога раскудахталась, беспокойно, но радостно, и повела внутрь, сразу на кухню - "напитаться с дороги". Мы ехали часа три, скромная порция почти постного плова уже распалась в моём желудке на атомы, но... я не задумался ни на минуту, как себя чувствует моя невольная спутница. Пусть даже была не голодна тогда, в забегаловке - ну чем она могла подкрепиться в автобусе, а тем более до него? Каким-нибудь маловразумительным бутербробом или печенькой. И уже, должно быть, умирает от нехватки калорий в организме: запасов-то совсем нет, тонкая, как прутик. Я постарался ускорить шаг, дабы избежать голодного обморока, но сделал только хуже.
- Батюшки! - заохала над Яной хозяйка. - Хромает! Девочка моя, что с твоей ножкой? Давай я посмотрю...
- Ничего-ничего, всё в порядке! - запротестовала Яна, но даже я чувствовал, что она опирается на мою руку уж очень активно, несмотря на всю свою стеснительность.
Мы свернули из коридора в гостиную и общими усилиями усадили девушку в кресло.
- Надо колготки снять! - озабоченно пробормотала Антонина Петровна.
- Нет! - пискнула моя отважная сойка и судорожно прижала свою старомодную юбку к бёдрам.
- Собственного жениха-то чего стесняться? - удивилась хозяйка. - Все ведь взрослые люди... А меня и подавно незачем.