Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник) - стр. 50

– Врач, – задумчиво сказал я. – Ольга, а ведь это ниточка. Какой-нибудь старик или старуха… недовольные лечением. В последние годы жизни обычно происходит всплеск латентных магических способностей…

– Проверяется, – ответила Ольга. – Пока таких данных нет.

Да уж. Глупо бросаться в догадки, полдня с девушкой работали люди поумнее меня.

– Что еще?

– Группа крови – первая. Серьезных заболеваний нет, временами легкие кардиалгии. Первый сексуальный контакт в семнадцать лет, со сверстником, из любопытства. Четыре месяца была замужем, два года как разведена, с бывшим мужем отношения остались ровными. Детей нет.

– Способности мужа?

– Нулевые. У его новой жены – тоже. Проверено в первую очередь.

– Враги?

– Две недоброжелательницы на работе. Два отвергнутых поклонника по месту работы. Школьный товарищ полгода назад пытался получить фальшивый больничный лист.

– И?..

– Отказала.

– Надо же. Как у них с магией?

– Практически никак. Уровень недоброжелательности – бытовой. Магические способности у всех слабые. На такой вихрь они не способны.

– Смерть пациентов? За последнее время?

– Не было.

– Так откуда же взялось проклятие? – задал я риторический вопрос. Да, теперь понятно, почему Дозор попал в тупик. Светлана оказалась просто-напросто паинькой. Пять врагов в двадцать пять лет – можно лишь гордиться.

Ольга промолчала.

– Надо идти, – сказал я. Обернулся на окно, где виднелись силуэты ребят. Кто-то из охраны помахал мне рукой. – Оля, а как работал Игнат?

– Стандартно. Знакомство на улице, по варианту «неуверенный интеллигент». Кофе в баре. Разговоры. Уровень симпатии объекта быстро повышался, Игнат перешел к форсированному знакомству. Купил шампанское и ликер, они пришли сюда.

– Дальше.

– Вихрь стал расти.

– Повод?

– Никакого. Игнат ей понравился, более того, она стала испытывать сильное влечение. Но в этот момент пошел рост воронки, катастрофически быстрый. Игнат сменил три стиля поведения, добился однозначного предложения остаться на ночь, после чего воронка перешла в стадию взрывного роста. Был отозван. Воронка стабилизировалась.

– Как его отозвали?

Я уже замерз, и в ботинках чувствовалась противная сырость. И я еще не готов был действовать.

– «Больная мама». Звонок по сотовому, разговор, извинения, обещание позвонить завтра. Все было чисто, подозрений у объекта не возникло.

– И воронка стабилизировалась?

Ольга помолчала, видимо, связывалась с аналитиками.

– Даже несколько присела. На три сантиметра. Но это может быть обычным откатом после прекращения подпитки.

Что-то во всем этом было. Вот только я никак не мог сформулировать невнятные подозрения.

– Где ее участок, Ольга?

– Здесь, вокруг. Включая этот самый дом. К ней частенько заходят больные.

– Прекрасно. Тогда я пойду как пациент.

– Тебе требуется помощь с наложением ложной памяти?

– Справлюсь.

– Шеф одобряет, – через паузу ответила Ольга. – Работай. Твоя маска – Антон Городецкий, программист, холост, наблюдается три года, диагноз – язвенная болезнь желудка, проживает в этом же доме, квартира шестьдесят четыре. Она сейчас пустая, в случае необходимости обеспечим тыл.

– Три года я не потяну, – признался я. – Год. Максимум год.

– Хорошо.

Я посмотрел на Ольгу, она на меня – своим немигающим птичьим взглядом, в котором все же было что-то от той грязной аристократичной женщины, пившей коньяк у меня на кухне.