Дозоры. От Ночного до Шестого (сборник) - стр. 116

Темный маг им был наделен с избытком.

– Слушай, чего ты от меня хочешь? – выкрикнул он. – Нам дали ориентировку, велели тебя искать! Я лишь выполнял приказ! Я Договор чту, дозорный!

– Я больше не дозорный. – Толчком я отправил его к стене, в ласковые объятия мха. Пусть высосет немножко страха, а то не удастся и поговорить. – Кто ведет охоту?

– Дневной Дозор.

– Конкретно?

– Начальник, я не знаю его имени.

Это почти наверняка правда. Впрочем, я его знаю.

– Тебя направили конкретно к этой станции метро?

Он заколебался.

– Говори. – Я нацелил ствол в живот мага.

– Да.

– Одного?

– Да.

– Врешь. Впрочем, не важно. Что приказано было сделать, обнаружив меня?

– Наблюдать.

– Врешь. И это важно. Подумай и ответь снова.

Маг молчал, кажется, синий мох излишне постарался.

Я спустил курок, и пуля с радостным пением преодолела разделявший нас метр. Маг даже успел ее увидеть – глаза округлились, приобретая более человеческую форму, он дернулся, но слишком поздно.

– Пока это только ранение, – сказал я. – Даже не смертельное.

Он корчился на земле, зажимая рваную рану на животе. Кровь в сумраке казалась почти прозрачной. Может быть, иллюзия, а может быть, личная особенность этого мага.

– Отвечай на вопрос!

Взмахнув рукой, я поджег синий мох вокруг. Хватит, теперь будем играть на страхе, боли, отчаянии. Хватит милосердия, хватит снисхождения, хватит разговоров.

Это Тьма.

– Приказано сообщить и по возможности уничтожить.

– Не задержать? Именно – уничтожить?

– Да.

– Ответ принимается. Средство связи?

– Телефон, просто телефон.

– Давай.

– В кармане.

– Кидай.

Он неуклюже полез в карман – ранение не смертельное, запас сопротивляемости у мага был еще высок, но боли он испытывал адские.

Такие, какие ему и положены.

– Номер? – поймав мобильник, спросил я.

– На кнопке экстренного вызова.

Я взглянул на экранчик.

Судя по первым цифрам, телефон может стоять где угодно. Такой же мобильник.

– Это оперативный штаб? Где он находится?

– Я не… – Он замолчал, глядя на пистолет.

– Вспоминай, – подбодрил я.

– Мне сказали, что сюда приедут в течение пяти минут.

Так!

Я посмотрел назад, на горящую в небе иглу. Вполне подходит, вполне.

Маг шевельнулся.

Нет, я не провоцировал его, отведя взгляд. Но когда он потянул из кармана жезл – грубый, короткий, явно не собственноручной работы, а купленную дешевку, – я испытал облегчение.

– Ну? – спросил я, когда он замер, так и не решившись поднять оружие. – Давай!

Парень молчал, не шевелился.

Попробуй он атаковать – я бы всадил в него всю обойму. Вот это было бы уже фатально. Но наверняка их учили поведению при конфликте со Светлыми. И он понимал, что безоружного и беззащитного мне убить трудно.

– Сопротивляйся, – сказал я. – Борись! Сукин сын, ты же не смущался, когда ломал чужие судьбы, когда нападал на беззащитных! Ну? Давай!

Маг облизнул губы – язык у него оказался длинным и слегка раздвоенным. Я вдруг понял, к какому сумеречному облику он придет рано или поздно, и мне стало противно.

– Сдаюсь на твою милость, дозорный. Требую снисхождения и суда.

– Стоит мне отойти, и ты сумеешь связаться со своими, – сказал я. – Или вытянешь из окружающих достаточно сил, чтобы реанимироваться и добрести до телефона. Ведь так? Мы оба это знаем.

Темный улыбнулся и повторил:

– Требую снисхождения и суда, дозорный!

Я покачивал пистолет в руках, глядел в ухмыляющееся лицо. Они всегда готовы требовать. Никогда – отдавать.