Дознание капитана Сташевича - стр. 26
Малыш не унимался:
– А потом мама Масы подосла к маме Дасе, и маме Дасе стало похо! Маса с мамой посла вниз, а я сделал дзинь-дзинь папе Андрею!
– Куда пошла Маша с мамой? – сам не зная зачем, рассеянно переспросил мальчика Андрей. – Вниз?
– Вон туда, вниз! – чётко произнёс Вадик и пальчиком указал в центр комнаты.
Сбитый горкой, там валялся цветной верёвочный коврик, истоптанный ворвавшимся в дом караулом. Андрей подошёл к половичку, недоумённо пошевелил, а затем сдвинул его носком сапога в сторону. Взгляду капитана открылся аккуратный квадратный вырез в дощатом полу, ближе к его краю темнело в углублении большое медное кольцо, позеленевшее от времени.
– Пся крев! Крышка погреба, мать её! – с сердцем выругался на обоих языках своих польско-русских предков Андрей. Впрочем, сделал это он про себя, помня о присутствии жены и ребёнка. – И как я её раньше не замечал? Хотя в доме я почти не жил, а вход в подпол до сих пор надёжно прикрывал этот чертячий плетёный цветной коврик.
Выцарапав из углубления зелёное медное кольцо, Андрей откинул крышку погреба. С характерным деревянным стуком та упала на пол. Сидящая на постели Даша вскрикнула и, резко побледнев, зажала рукой рот. Из погреба мощно пахнуло заброшенным склепом, застаревшей плесенью, но вперемежку с прохладой…
Сам не до конца сознавая, зачем он это делает, Андрей сходил в сарай за старой огородной лопатой. Подсвечивая себе любимым немецким трофейным фонариком, он медленно и осторожно стал спускаться в подвал.
– Скрип-скрип-скрип, – вкрадчиво пели под его сапогами старые деревянные ступеньки.
Добравшись до земляного, а вернее, песчаного пола погреба, Андрей едва не упал. Под ногами зачавкали скользкие куски полусгнившего картофеля. Приспособив зажжённый фонарик на одной из средних ступенек, среди белесых клубков густой паутины, Сташевич принялся расчищать изрядно окаменевший песчаный пол подвала. Копать очищенный и утоптанный участок было трудной работой только вначале. Чуть глубже пошёл сухой песок, он оказался не слишком слежавшимся и легко поддавался. Андрей выкопал яму не меньше метра глубиной и хотел было оставить это бесполезное занятие, но тут лопата ткнулась во что-то мягкое.
Андрей взял со ступеньки фонарик…
В душе он уже знал, что увидит в свете луча…
– Проклятое место! Окаянный дом!
Глава вторая. Пуговица
Таёжный песчаный грунт, совсем небогатый бактериями, очень холодный и местами мёрзлый, тела Елены и её маленькой дочери сохранил почти в целости. Останки женщины и ребёнка лишь немного мумифицировались, словно какой-нибудь царственный прах из древнеегипетской пирамиды.
Вызванный Сташевичем Бабр на месте страшной находки повёл себя странно. Вопреки ожидаемому – как-то не слишком эмоционально. Сташевичу даже померещилось, что майор не слишком удивлён произошедшим.
После предварительного осмотра и извлечения тел Поплавских с места захоронения произошёл один малоприятный инцидент. Странный казус, хотя и не замеченный никем, кроме Сташевича. Находясь спиной к начальнику лагеря, Андрей вдруг почувствовал странный зуд между лопаток. Сташевич покосился через плечо и наткнулся на тяжёлый, чуть ли не «убийственный» взгляд Бабра. Капитану на миг показалось, что тигриные глаза Бабра с вертикально удлинёнными янтарными зрачками источают прямо-таки звериную, практически смертельную ненависть.