Дожить до весны - стр. 25

Потом женщины ходили за листьями еще раз, но Юра уже не пошел, нашел дела поважней. А Женька пошла и несла тот самый мешок обратно сама, отказавшись от помощи дурной Ады. А потом они еще ходили и собирали опавшие листья, особенно дубовые, вдвоем с Ириной Андреевной. Набрали очень много, по всей квартире были разложены эти прелые листья, запах вкусный стоял, хотя и тяжелый.

Ирина Андреевна затопила печь в кухне и листья сушились на ней. В обязанность Женьки входило следить, чтобы не сгорели, переворачивать, снимать и подкладывать новые. У Юры была более важная задача – следить за дровами в печке. Огню нельзя дать погаснуть, но и большой разводить не следовало, чтобы не спалить и чтобы лишние дрова не тратить.

Листьев насушили много, но половину отдали Ивану Трофимовичу. Это было нечестно, ведь Ада почти ничего не делала в парке, да и листья не сушила. И вообще Юрка терпеть не мог эту Аду. Она называла себя большой рядом с Женькой и маленькой, если это выгодно, чтобы от нее ничего не требовали.

Бабушкина подруга Вера Игнатьевна жила со своими двумя детьми и их семьями в Сосновке. Это казалось далеко-далеко, но бабушка и Станислав Павлович почему-то решили их навестить. Обратно притащили целых два мешка – один с капустной хряпой, а второй с сосновыми ветками и еще какими-то веточками. На вопрос, зачем это, объяснили, что про хряпу говорить глупо, ясно зачем, в ней витамины полезные, а хвоя для отвара против цинги, веточки же пойдут вместо чая.

Женя попробовала пожевать сосновые иголки, но тут же выплюнула:

– Какая гадость!

– Это надо пить в виде отвара, иначе зубы вывалятся.

– Но у меня уже выпадали зубы и новые выросли.

– Если из-за цинги выпадут, то не вырастут. И вообще, цинга – это страшно. Потому нравится или нет, а пить будете.

Бабушка строгая, если скажет живого таракана проглотить, то проглотишь.

– Еловые приятней, они кисленькие и не так смолой пахнут, – успокоил детей Станислав Павлович.

А по поводу таракана он сказал, что и их тоже едят, мол, сушат, толкут и добавляют в пищу.

Женьку чуть не вывернуло от этих его рассказов. К счастью, принесли письмо от папы. Это такая радость!

Юрка совершил подвиг.

Сам он так не считал, а вот Станислав Павлович считал.

Юра дежурил на чердаке, когда во время бомбежки сверху посыпались зажигалки. Одна из них упала совсем рядом, еще мгновение, и она начала бы «разбрызгиваться», то есть плевать во все стороны горючей смесью. Юрка не испугался, не убежал, но не двигался с места, глядя на зажигалку как зачарованный.

Его оттолкнула соседка со второго этажа:

– Чего стоишь?! Тушить надо!

Она схватила бомбочку щипцами, чтобы сунуть в песок, но неудачно: щипцы сорвались, и зажигалка просто упала на песок. Теперь очнулся и Юрка, он принялся забрасывать уже начавшую плевать огнем зажигалку песком из той же кучи. У него в руках была лопата, а соседка помогала просто горстями. Потом к ним подбежали еще дежурные, и чердак был спасен.

Юрка не стал хвастать и выставлять себя героем, даже когда сказали, что это он потушил зажигалку. Наоборот, признался, что промедлил, испугался.

Станислав Павлович возразил:

– Но ведь страх победил?

– Нет, не победил. Если бы не Екатерина Васильевна, которая первой за бомбу схватилась, я бы так и стоял.

– Юра, то, что ты не сбежал, бросился помогать и не ушел после этого, означает, что ты страх победил.