Дожить до любви - стр. 16
– Не все, иногда еще бывают о выпивке. Дай-ка бутылку.
– Это же коньяк. Лучше не пей, Тебе к отцу идти.
Виталий пренебрежительно махнул рукой.
– Один черт. Так даже лучше. – Он отхлебнул прямо из горлышка, хотя рядом стоял бокал. – Ну, все, я пошел. Пожелай мне ни пуха, ни пера. А ты давай несись домой.
Свету просто вымело из комнаты. Виталий хмуро посмотрел ей вслед. Предстоящее объяснение с родителем его явно не радовало. Опять начнется старая песня. Других он не знает.
Виталий вошел в кабинет Яхонтова. Тот сидел за столом, но ничем не был занят. Он сел напротив отца.
– Сколько сейчас время? – спросил Яхонтов.
– Да вон часы на стене.
– Сколько сейчас время? – повысил голос Яхонтов.
– Четыре часа.
– Дня или ночи?
– За окном светло, значит, еще день. Четыре часа дня.
– Значит, ты полагаешь, что сейчас день. Тогда объясни, почему ты находишься дома, да еще в постели с проституткой, когда ты должен находиться на работе. Ты не забыл, что ты являешься вице-президентом компании? По сути дела вторым ее лицом.
– Света не проститутка.
– Я не об этом, мне наплевать, кто такая Света. Меня интересует, почему ты не на работе, когда идет рабочий день. И в компании полно дел, за которые ты отвечаешь.
– Я хотел попросить у тебя на сегодня отгул.
– Чтобы удариться в загул. Напомни мне, когда ты в последний раз был на работе?
– Два дня назад.
– И пробыл в офисе ровно пятнадцать минут.
– Доложили. Ты за мной следишь?
– А это мое дело.
– И сколько мне времени бывать на работе – тоже мое дело.
– А вот тут ты ошибаешься. – Яхонтов сделал короткую паузу, он старался не потерять спокойствия, иначе сердце тут же отзовется на волнение. – В моей компании дисциплина для всех абсолютна одинакова. И для президента и для вице-президента и для курьера. И для сына – тоже. Запомни там ты мне не сын, а подчиненный. И ты должен выполнять регламент, как все.
– Ну, уж нет, я не собираюсь быть, как все.
– Будешь, как все! Иначе я не только понижу тебя в должности, я лишу тебя всех прав на наследство. Мне не нужен такой наследник, который пустит по ветру все то, что я создавал на протяжении многих лет. – И только сейчас Яхонтов понял, что кричит. Значит, приступа ему сегодня никак не миновать.
Однако крик отца не произвел на Виталия никакого впечатления.
– Другого у тебя нет, надо было делать много детей. А ты что-то поскупился.
– Вот что, я тебя скажу, мой дорогой, – уже спокойно произнес Яхонтов. – Либо ты изменишь кардинально свое поведение, и днем будешь работать. Причем, хорошо работать, либо я изменю завещание. Лучше отдать все мое достояние в чужие, но умелые и бережливые руки, чем в твои расточительные. Я с того света не собираюсь смотреть на то, как развеется по ветру моя компания, я хочу там пребывать в спокойствии.
– И где же ты найдешь такие руки?
– Не беспокойся, найду. В мире есть люди, которые умеют приумножать то, что сделано другими. Не надейся на то, что ты мой сын. Уж лучше не иметь никакого, чем такого.
– Если бы мама тебя сейчас слышала…
– Маму, ты даже всуе, упоминать не имеешь права. Она бы плакала горючими слезами, видя, каким ты стал. Иди с моих глаз долой. И если завтра, как все, ровно в девять часов ты не будешь сидеть в своем кабинете и заниматься делами, пеняй на себя. Я все сказал.