Дождь Забвения - стр. 71

Флойд наблюдал, как старик дрожащими руками бросает хлеб в бассейн, приманивая уток.

– В коробке были чертежи с какими-то кругляшами, – сказал Флойд. – Наверное, те самые сферы.

– Ты выглядишь разочарованным, – заметила Грета.

– Я думал, это план чего-нибудь занимательного, вроде бомбы. Но обыкновенные слитки… – Он пожал плечами.

– Тут пишется, что шары нужны для художественной инсталляции. Но это может быть лишь легендой, скрывающей истинное предназначение заказа.

– Ничего не склеивается, – пожаловался Флойд. – Если ты американская шпионка, зачем заказывать отливки, для чего бы они ни предназначались, у немецкой фирмы? Сотня американских сделает то же самое.

– Хорошо, давай предположим на минуту, что Сьюзен и в самом деле шпионка. Чем еще занимаются шпионы, кроме шпионажа? Они следят за другими шпионами.

– Согласен. Но…

– А вдруг Сьюзен послали, чтобы она наблюдала за чужой операцией? Уайт добывает какие-то важные сведения о берлинском контракте. Всего она не знает, но хочет – и должна – выяснить. Потому отправляет письмо в «Каспар металз», представляясь лицом, связанным с организацией-заказчиком.

– Возможно, – неохотно согласился Флойд.

Грета бросила кусок хлеба уткам.

– Есть еще кое-что.

– Давай.

– В письме говорится о стоимости транспортировки готовых изделий. И вот что интересно: их везут в три разных места. Куда-то в Берлин, Париж и Милан.

– Я не припомню ничего похожего на адрес.

– В письме его и не было. Отправитель, наверное, полагал, что адреса известны корреспонденту.

Флойд задумался, при чем тут Милан.

– Но нам-то адреса неизвестны. У нас есть всего лишь пара линий на карте Европы.

Он вспомнил нарисованную букву «L» и аккуратно вычисленные расстояния между городами.

– Я пока не понимаю, что должны означать пометки на карте, но очевидно, они как-то связаны с работами, проводившимися на фабрике.

– И последнее, – сказала Грета. – Билет на поезд. Ночной экспресс до Берлина. Билет не использован.

– Дата есть?

– Продан пятнадцатого сентября. Отправление с Северного вокзала двадцать первого сентября. Она зарезервировала спальное купе.

– И погибла двадцатого, – заметил Флойд, вспомнив записи в своем блокноте. – Бланшар сказал, что коробку Сьюзен отдала ему то ли пятнадцатого, то ли шестнадцатого. Точней не вспомнил. Как раз в то время она покупает билет, которым так и не воспользуется.

– Интересно, почему она не взяла билет на первый же поезд до Берлина, а вместо этого заказала купе за пять дней?

– Может, у нее были другие дела или она позвонила на фабрику и договорилась о визите в определенный день. Так или иначе, Сьюзен понимала, что проведет в Париже еще несколько дней. При этом она осознавала опасность и приняла меры, чтобы документы не попали в чужие руки.

– Флойд, а тебе не кажется, что если ее убили из-за документов, то из-за них могут убить кого-нибудь еще?

Группа отошла от пруда с утками, под колесами инвалидной коляски хрустел гравий дорожки, ведущей к музею Оранжери. Над деревьями, растущими вдоль Сены, на Левом берегу сияла в солнечных лучах мокрая крыша Вокзала Орсэ. Вопреки названию, Вокзал Орсэ уже много лет не был вокзалом. Одно время носилась в воздухе смутная идея превратить его в музей, но в конце концов власти решили, что эффектнее всего переоборудовать старое здание в тюрьму для высокопоставленных политических узников. При виде тюрьмы Флойд ощутил, как шевельнулась память. С чем-то это связано… Но с чем?