Доверься, он твой - стр. 16
– Да в район. Куклы приехали. Вот он и повез.
– Простите, а вы кто? – Во рту стало так сухо, что слова царапали небо.
– Я-то? Из монастыря я.
– Вы сестра, верно? Я звоню из Москвы. Моя мать у вас… там…
– А-а, Ксения? Она тоже поехала. Скачет как молоденькая. Радуется, что вы ей ноты привезли.
– Ноты? – удивилась Катерина. Но мать не умеет играть по нотам. Ноты… Но-у-ты… Господи, какая глупая! Да не ноты это. Ноутбук. «Здесь такой интернационал! – всплыл в памяти ее голос. – Я делаю для себя заметки».
– Спасибо! Спасибо, милая вы моя…
Значит, больные в порядке, если они все в кукольном театре? А на подмосковных больных подействовало что-то другое. Не ее препарат. Слава Богу.
Завтра… Что она должна сделать завтра? Главное – машина. Она ей нужна рано утром в понедельник.
Она позвонит своему гаражному мастеру.
Что еще? Пока он будет чинить машину, она…
Нет-нет, больше ничего.
4
– У Василисы интересный голос. – Ксения Демьяновна подошла к доктору Верхотину в фойе сельского клуба. – Низкий, сильный. – Она улыбнулась. – Такими голосами хорошо руководить… мужчинами, например.
Василий Кириллович рассмеялся:
– Потому-то мой брат не сильно удивился, когда его дочь решила стать актрисой театра кукол. Она со дня рождения руководила всеми вокруг.
– Понимаю, – кивнула Ксения Демьяновна. – Ваша племянница захотела усовершенствовать свое мастерство. Вы сами видели, какую роль она играла. Точнее, скрывалась за фигурой куклы. Как она играла царицу!
Верхотин улыбался.
– Кто умеет дергать за веревочку, далеко пойдет, – улыбнулась и Ксения Демьяновна.
Она знала, о чем говорит. Разве не этим она сама сейчас занималась?
Они продолжили бы говорить, но коллеги по Дому на Каме кинулись к доктору Верхотину.
– Спасибо, доктор! Это такое удовольствие…
– А когда еще?..
– Ваша племянница похожа на вас как две капли воды! – Льстивый голос бывшей соседки Ксении Демьяновны перекрыл остальные. – Я буду ее лепить обнаженной!
– Уж не собираетесь ли вы в таком случае попросить позировать доктора Верхотина? – тихим насмешливым голосом заметила Ксения Демьяновна, оттесняя ее.
Все, кто слышал, рассмеялись. Ксения Демьяновна терпеть не могла эту особу. Может быть, потому, что ее вариант болезни Альцгеймера пугал. Беспомощность физическая, соединенная с пустословием, повергала в ужас.
Вернувшись в Дом на Каме, все разошлись по комнатам. Ксения Демьяновна поднялась к себе в мансарду. Прошлым летом доктор Верхотин согласился отдать Улановской-Веселовой отдельную комнату. Она нужна была ей не только для душевного покоя, но еще по одной причине. То, что задумала Ксения, требовало уединения.
Она была довольна собой. Две недели назад приезжала Катерина, она заметила, что дочь переменилась. Значит, она хороший кукловод.
Надев теплую пижаму в розовую клеточку, она легла, выключила лампу. Да, она все делает правильно. И продолжит делать.
Она пыталась заснуть, но перед глазами то возникали куклы на сцене, то в полудреме – Катерина. Наконец она поняла, что все равно не заснет, поэтому позволила себе вспомнить то, что проделала в конце прошлого лета. И что, на ее взгляд, уже принесло свой результат. Она видела это по лицу Катерины в ее последний приезд.
Прежде, когда Катерина приезжала к ней, Ксения Демьяновна начинала чувствовать то, чего не испытывала прежде. Она долго не могла найти точные слова.