Дотла. Книга первая - стр. 39
Глаза защипало, и лицо Андрея расплылось от нахлынувших слез. Ванесса опустила голову, прикрыла глаза, чувствуя теплую руку Андрея, которой он все еще сжимал ее ладонь, и горячую стенку кружки. Аромат трав, в котором слишком отчетливо выделялась мелисса. Влажную дорожку, скользнувшую по щеке. А когда снова подняла голову, то спросила:
– Где ты был раньше, Андрей?
– Сидел на кухне и ждал, пока ты придешь, милая.
Только потом Ванесса, повторно прошерстив интернет, узнала, что она столкнулась с первой в своей жизни панической атакой. Удивительно, что только сейчас. Год назад она едва не спалила себе голову, опалила руку до шрама, который так и не исчез, была вынуждена срезать все волосы, но даже тогда не столкнулась ни с чем подобным. И ни разу после этого, когда она вспоминала тот случай, ее не накрывала паника. Неприятное чувство – да. Но не паника.
Ее триггером стало не это. Вовсе нет.
Им стало осознание: Арс может умереть от того, что любит.
Ха! Как забавно.
Его сожжет дотла то, чем он горит сам, по своей собственной воле.
Ну не ирония ли в этих словах? Больная, грязная, неправильная, а оттого – отвратительная. И страшная.
С тех пор прошло много месяцев, а никто так и не узнал про этот разговор и про ее состояние, про нахлынувшую, стянувшую, перекрывшую доступ кислороду паническую атаку. Андрей выслушал ее, поддержал и сохранил секрет. Даже несмотря на то, что этот секрет напрямую касался Арса, Арс все еще не знал об этом разговоре.
И Ванесса не сомневалась: он не узнает никогда.
Глава седьмая
Ванесса
Аля вновь подожгла пои уже через три дня после происшествия.
У них в расписании вдруг появилось незапланированное выступление на конец недели, приуроченное к очередному городскому фестивалю, которых летом всегда было слишком много, и к выступлению нужно было подготовиться. Несмотря на то, что Андрей всячески отговаривал Алю и уверял, что она может не выступать в этот раз и пропустить фестиваль, чтобы прийти в себя, Аля собиралась на тренировку с большим энтузиазмом.
Ванесса невольно вспомнила себя и поняла, что у нее самой тоже прошло не так уж много времени, прежде чем она снова вернулась к огню после своего неудавшегося выступления полтора года назад: неполные три недели. Когда ожог окончательно зажил, оставив после себя только шрам, и больше не причинял боль при движениях.
Сегодня они тренировались у воды, на открытом пространстве нижнего яруса каменной набережной. Вблизи не было деревьев и киосков – только голый бетон, на который нестрашно уронить горящий реквизит. Отрабатывали элементы и просто крутили в свое удовольствие, импровизируя.
Они снова собрали целую толпу вокруг себя. Уже начало смеркаться, и огни в темнеющем воздухе казались живыми. Возможно, живыми они и становились. Огонь всегда горел красиво, но ночь подсвечивала его; будто позволяла дышать, давала разрешение разыграться сильнее, чем обычно, подстегивала, раззадоривала, и он сыпал искрами в небо, которое совсем скоро станет сплошной темнотой без звезд из-за нахлынувшей пасмурности.
Пои плели в сумерках узоры, очерчивали в воздухе пламенный купол. Сегодня «Феникс» играл – задорно, легко, почти несерьезно. Заигрывал с публикой, позволял себе вольности. Вит, подбрасывая стафф, ни разу его не уронил, и Арсу было не за что его подколоть, но он все равно нашел повод: сказал, что таких чистых выступлений у Вита по пальцам пересчитать. Тот снова отшутился про рост Арса. И понеслось.