Достойный жених. Книга 2 - стр. 112

– Нисколько! – выпалила Лата. – Не больная, просто неприятная. Амит в качестве друга – это прекрасно, но во всех остальных качествах он меня не интересует. Просто ты сама однажды связалась с музыкантом, вот и хочешь, чтобы я связалась с поэтом.

– Допустим.

– Малати, умоляю, поверь мне, ты напала на ложный след. Лаешь на несуществующее дерево.

– Хорошо, хорошо. Давай проведем эксперимент. Закрой глаза и представь себе Кабира.

Лата думала отказаться, но любопытство – любопытная штука. Немного помедлив, она нахмурилась и выполнила просьбу подруги.

– Закрывать глаза-то необязательно? – проворчала она.

– Нет-нет, закрой, – настояла Малати. – И опиши, во что он одет. Заодно представь какую-нибудь особенность его внешности, нет, лучше две. Не открывай глаза, пока говоришь.

– Он в форме для крикета, на голове кепка. Он улыбается и… Малати, это бред.

– Продолжай.

– Хорошо. Вот кепка слетела, и я вижу его волнистые волосы, широкие плечи, красивую ровную улыбку… И такой… как там пишут в любовных романах?.. орлиный нос, вот! Ну и зачем все это?

– Ладно, теперь вообрази Хареша.

– Я пытаюсь. Ага, картинка прояснилась: на нем шелковая сорочка – кремового цвета – и коричневые брюки. Ой, еще эти жуткие туфли-«корреспонденты», про которые я тебе рассказывала.

– Черты лица?

– Маленькие глазки, но они превращаются в такие милые щелочки, когда он улыбается, почти исчезают.

– Он жует пан?

– Нет, слава богу. Пьет холодное какао. Кажется, он называл его «Фезантс».

– А теперь представь Амита.

– Ладно, – вздохнула Лата; она попыталась его представить, но черты лица оставались размытыми. – Он упорно отказывается выходить из тумана.

– Хм, – с некоторым разочарованием в голосе произнесла Малати. – Как он одет-то?

– Не знаю, – ответила Лата. – Странно. Можно мне не воображать, а подумать и вспомнить?

– Наверное, можно.

Увы, сколько Лата ни пыталась, вспомнить сорочки, туфли и брюки Амита ей так и не удалось.

– Где вы находитесь? Дома? На улице? В парке?

– На кладбище, – ответила Лата.

– И что вы там делаете? – засмеялась Малати.

– Разговариваем под дождем. Ах да, у него в руках зонт! Это считается?

– Ладно-ладно, – уступила Малати. – Я ошиблась. Но дерево может вырасти и на пустом месте, знаешь ли.

Лата решила не предаваться пустым размышлениям. Чуть позже, когда они вернулись домой к обещанному чаю, она сказала:

– Я не смогу вечно его избегать, Малати. Рано или поздно мы встретимся. То, что он вызвался помогать пострадавшим в катастрофе, – это уже поступок не «обыкновенного подростка», а взрослого и ответственного человека. Он сделал это не потому, что хотел передо мной выставиться.

– Тебе надо строить новую жизнь, в которой не будет его, даже если поначалу это покажется немыслимым, – сказала Малати. – Смирись, что твоя мать никогда его не примет. Это абсолютная данность. Ты права, рано или поздно вы повстречаетесь, и к тому времени ты должна сделать так, чтобы у тебя не было ни минутки свободного времени. Тогда и хандрить будет некогда. Спектакль – это то, что доктор прописал. Причем тебе нужна роль Оливии.

– Ты, наверное, считаешь меня дурой.

– Ну, скорее – глупышкой, – ответила Малати.

– Это ужасно! – воскликнула Лата. – Больше всего на свете я хочу его увидеть. Но при этом я позволила своему ко-респонденту слать корреспонденцию. Он попросил разрешения, когда мы прощались на вокзале, и я не смогла ему отказать – это было бы нехорошо и невежливо, ведь он так помог нам с мамой…