Достаточно трёх. Поиск души. Книга 2 - стр. 8
Он приближался, а я смотрела, как мартышка на удава, и не могла пошевелиться. Он медленно обошёл меня по кругу, осматривая с ног до головы, а я всё стояла, напитываясь страхом и возбуждением.
— Вообще, хорошо, что ты пришла, Рыжая. Я трахал разных баб в просторах вселенной, а ганзалеонок не приходилось. Вы же редкость! Надежда планеты! Сколько вас? Десять? Двадцать? Такая драгоценность, и у меня в спальне, — его слова врезались в сознание, как острые лезвия ножей, но я продолжала стоять, пытаясь осмыслить всё сказанное.
— Молчишь? Это хорошо. Баба должна молчать, когда её трахают, — прижал меня к стене, прошёлся по бедру, задирая платье. — Ты же будешь молчать, Рыжая? Молчать так же, как мои сёстры, когда их отправляли на вашу планету? Или как моя мать, когда умирала от тоски?
Последние слова вывели из ступора. Ненависть сквозила в каждом звуке, сплюнутом мне в лицо. Как же так? Не об этом я молила богов. Не о таком я мечтала много лет. Не такой должна быть земная любовь. Не должно быть в ней столько ненависти.
Рука добралась до ягодицы, болезненно сжав и дёрнув на себя. Возбуждённый пах упёрся в живот, причиняя боль. Слабая попытка вырваться с треском провалилась, или треск издали порванные трусики.
— Нет! — крикнула я, почувствовав пальцы в зоне пульсации. — Ты не должен! Пусти!
— Нет? Мои сёстры тоже кричали «нет», когда их рвали ваши звери! Скорее всего кричали «Пусти! Ты не должен!», но кто же их слушал? А тебя кто услышит? — приподнял над полом, раздвинул ноги и с силой вогнал свой член в меня.
Боль прошила от копчика, до шейного позвонка, расползаясь по промежности и животу. Визг и выбитое дыхание сползли по стенам спальни, лопаясь, как мыльные пузыри. Капитан замер, подёргиваясь внутри, растягивая узкую плоть. Его рваное дыхание врывалось в волосы, застревая там, насыщая меня своим запахом. Не знаю, сколько мы стояли без движения, но боль рассосалась, оставив распирающее чувство наполненности.
— Я просил держаться от меня подальше, Рыжая, — зашептал капитан в волосы, зарываясь в них рукой. — Что же ты со мной делаешь? Зачем пришла?
Страстный поцелуй обжёг губы, сметая боль, страх, обиды. Он плавил изнутри, просачиваясь под кожу, вызывая мурашки, разбегающиеся, словно рой по коже. Плавное движение внутри, стягивающее низ живота в сладких спазмах.
— Смотри на меня, Рыжая, — выдохнул в губы. — Смотри на меня…
Утонула в бархатной зелени, такой тёплой сейчас, такой тёмной. Он пожирал меня глазами, двигаясь быстрее, входя глубже.
— Не молчи, Рыжая… Хочу слышать, как ты меня хочешь… Покричи для меня…
Слова тонули в сознании, распаляя больше, разгоняя застывшую кровь. Резкий толчок, достающий до самой души, стон, вырывающийся из груди, рык, сопровождающий мощные движения, руки, исследующие спрятанное под платьем тело, взрыв, разрывающий меня на миллиарды песчинок, теряющихся в углах тёмной спальни. Фиолетовое сияние с всполохами красного осветило каждую поверхность, прогнало мрачную тень. Это лучше, чем сон. Лучше, чем все мои мечты. Это лучше, чем весь мир, вместе взятый. Несколько фрикций, и стенки опалило горячим семенем, клеймя, присваивая, делая своей.
Алекс перенёс меня на кровать, раздел, уложил на обнажённую грудь. Стук мужского сердца бил в набат, ударяясь о грудную клетку.