Достаточно трёх. Ганзалеон в огне. Книга 5 - стр. 29
Двадцать лет брака оказались самыми счастливыми в жизни. Мари осталась всё той же уверенной, самой красивой и желанной девушкой, подарившей нам девять пацанов, её всё так же хватало на всех, и на дневные шалости детей, и на ночные игры от нас. Не было ни одной ночи за это время, проведённой в крепком сне и без пошлых мыслей. Всегда готовая, всегда страстная, всегда согласная на все наши предложения.
Мама успокоилась в отношении нашего родства через год после брака, ощупав и осмотрев внуков с особой придирчивостью. Дефектов не нашла, умственной неполноценности и запоздалого развития тоже, и с лёгким сердцем приняла Мари в роли ещё одной дочери. Они сдружились и часто летали друг к другу в гости, сплетничая и жалуясь на несносную ребятню за чашкой чая. По тому, как споро пустел поднос с корзинками, мне оставалось про себя подозревать малышку в меркантильных причинах посещения наших родителей.
- Почему вам не передалось по наследству умение готовить такие пирожные? – каждый раз, садись в мобиль после гостей, спрашивала Мари.
- Нам передалось по наследству кое-что поинтереснее, - сажал к себе на колени, вдавливая и давая прочувствовать это интересное.
- Не стёрлось ещё наследство? – интересовалась каждое утро после бессонной ночи.
- Проверишь? – отвечал вопросом на вопрос, прижимая к стене и доказывая функциональность наследства.
И так все двадцать лет. Намёк, а следом жаркое пояснение, подкол, и вдогонку страстная отдача. Уверен, наши отношения были самыми идеальными, наша малышка – самая потрясающая, а наши дети – самыми умными и сильными.
В этот день мы ждали старших и средних сыновей на каникулы, и Мари летала по дому, словно обзавелась крыльями. Два месяца жить под одной крышей, как раньше, когда они были нашими маленькими сыночками. Через год отправлять туда младших, и я подумал, что пора заделать жене ещё карапузов, дабы избавить её от лишних переживаний. Знал бы я в тот момент, что уже утром река жизни Ганзалеона резко развернётся и поплывёт в свой конец. Не будет больше академий, не будет совместных выходных, слово «каникулы» забудется, как туманный сон, а любимые блюда и интимные намёки останутся в сокровенных воспоминаниях.
Но пока, находясь в неведении, мы встречали парней, сидели за общим столом на семейном ужине, смеялись над историями военных будней совсем повзрослевших ребят и планировали утром слетать на побережье. Тихое, семейное счастье, рассыпавшееся спустя несколько часов.
За полночь, уложив младших спать, отправив Мари отдохнуть, мы перешли с сыновьями на более взрослые разговоры. Стаканы со штоком заняли привычные места в руках, кресла уютно обняли спины, негромкие голоса успокоительно обсуждали политику. Мальчишки засветились одновременно. Даже не так… Они заполыхали адским огнём. С таким свечением мы столкнулись впервые, и паника обуяла всех. Масштабы катастрофы сложно было представить, и мы, не задумываясь, ломанулись в спальню и детские.
Дальше всё слилось в общий кошмар, приправленный кислотно-зелёным огнём, взрывающимися в воздухе мобилями и плавящимися, словно восковые свечи, высотками внизу. Я уклонялся от ужасающих лучей пламени, палящих из черноты атмосферы, бьющих направленно по городам, Мак пытался связаться с мужчинами родственных родов, а Тор усиленно погружал Мари и младших в неосознанный сон. Лучше так. Если мы и погибнем, то сакиа с детьми уйдут в земли Зандала во сне, не почувствовав боли и страха.