Досье на Шерлока Холмса - стр. 35

Несмотря на свою неряшливость в отношении бумаг, Холмс был очень аккуратен, когда дело касалось его внешнего вида, и Уотсон говорит, что «его одежда всегда отличалась не только опрятностью, но даже изысканностью».

Спальня Уотсона находилась на третьем этаже, в задней части дома, и, вероятно, была обставлена так же, как спальня Холмса. Он несколько раз упоминает о том, что спустился в гостиную, а в «Загадке Торского моста» описывает двор за домом и одинокий платан, который мог видеть из окна.

Возможно, на верхние этажи не был проведен газ: в рассказе «Одинокая велосипедистка» Уотсон говорит, что зажег свечу, когда его на рассвете разбудил Холмс. Впрочем, не исключено, что так было быстрее и проще, чем ощупью пробираться в темноте, чтобы зажечь газовые лампы, которые обычно помещали на стене над камином.

Миссис Хадсон почти наверняка занимала спальню на том же этаже, в передней части дома, а служанка спала этажом выше. В «Этюде в багровых тонах» Уотсон пишет о том, что слышал, как она и служанка проходили мимо двери гостиной по пути наверх, в свои спальни.

Ничего не говорится о ванной комнате, хотя Уотсон два раза упоминает ванну. Возможно, он мылся в поясной ванне у себя в спальне. Во всех спальнях обычно имелись умывальники с мраморным верхом, на которых стояли таз и кувшин. Горячую воду приносили из кухни. Также не упоминается уборная, хотя 1860-х годах, после эпидемии холеры 1849 года, была введена система канализации, и к 1881 году многие дома были к ней подсоединены.

Уотсон дает детальное описание всех женщин, которых встречает, но, как ни странно, он ни в одном рассказе ни слова не говорит о внешности миссис Хадсон. Лишь один раз он упомянул ее «величавую поступь», что свидетельствует о том, что это была хорошо сложенная женщина, державшаяся с большим достоинством. Поскольку ничего не сказано и о мистере Хадсоне, то, вероятно, прав Уильям С. Бэринг-Гулд, предположивший, что она вдова состоятельного лавочника. Он вложил деньги в покупку дома на Бейкер-стрит, 221, чтобы жена могла сдавать квартиры жильцам, и таким образом обеспечил ей стабильный доход.

Но каково бы ни было прошлое миссис Хадсон, она была удивительно терпеливая женщина, мирившаяся с неаккуратностью Холмса и его необычным образом жизни. Однако даже ее терпение, наверно, было на пределе, когда в одном из своих «странных приступов юмора» (вероятно, у него была тогда маниакальная фаза) он практиковался в стрельбе из револьвера в гостиной, аккуратно выводя пулями на стене «V. R.» – начальные буквы слов Victoria Regina. Интересно, что думали о таком шуме соседи. Его привычка держать на каминной полке остатки табака из трубки, чтобы сразу закурить ее утром, а также прикалывать перочинным ножом к деревянной доске над камином письма, на которые нужно было ответить, также не очень приятна.

Создается впечатление, что Холмс и Уотсон были первыми жильцами у миссис Хадсон и она еще не зачерствела от бесконечной смены постояльцев с их своеобразными привычками. Она очень привязалась к обоим джентльменам, особенно к Холмсу, который умел очаровывать женщин, если задавался такой целью. Когда миссис Хадсон решила, что он серьезно болен («Шерлок Холмс при смерти»), она искренне расстроилась. В более поздние годы, став успешным, Холмс вознаградил ее, повысив плату за квартиру до такой суммы, которую Уотсон счел царской.