Досье на Шерлока Холмса - стр. 17
Однако не все его время было занято работой и учебой. Лондон предоставлял множество возможностей по части развлечений: пьесы, оперы, концерты и представления в мюзик-холлах. Хотя в рассказах нет свидетельств о том, что Холмс ходил в театры и мюзик-холлы, он несомненно посещал оперные спектакли и концерты. Он был знаком с Сент-Джеймс-холлом в Вестминстере, так как обсуждал его акустику с Уотсоном. Именно там он слушал Вилму Норман-Неруду, когда она играла на скрипке, участвуя в концерте сэра Карла Халле, за которого впоследствии вышла замуж. Холмс восхищался ее бесподобной техникой и виртуозным исполнением. Однако другим слушателям, наверно, не нравилась его манера отбивать рукой такт. Но поскольку глаза Холмса были закрыты, он, вероятно, не подозревал об их реакции.
А если в начале его профессиональной деятельности цена билета на концерт или в оперу была ему не по карману, было много других способов развлечься, причем бесплатных.
Холмс любил ходить пешком, и именно в период пребывания на Монтегю-стрит у него появилась привычка совершать долгие прогулки по столице. Он знакомился с ее улицами, особенно с районами трущоб Ист-Энда с его доками, пивными и притонами Лаймхауса, где курили опиум.
Он также познакомился с магазинами подержанных вещей на Тоттенхем-Корт-роуд – именно здесь он купил свою скрипку Страдивари, которая стоила по меньшей мере пятьсот гиней, всего за пятьдесят пять шиллингов у еврейского торговца. Сегодня у нее была бы гораздо более высокая цена.
Для тех, кто интересовался старинными книгами, были книжные магазины. Правда, на этом этапе своей карьеры Холмс не мог себе позволить удовлетворять страсть к их собиранию – разве что порой ему везло и удавалось купить такие книги дешево. Так, например, было с маленьким томиком «De Jure inter Gentes»[6] в коричневом переплете, опубликованном в Льеже в 1642 году, который он нашел на лотке букиниста и показал впоследствии Уотсону.
Но дела его шли успешно. Между 1878 годом и последними месяцами 1880-го ему предложили по крайней мере еще восемь дел. Когда он позже сказал Уотсону, что его практика стала «довольно значительной», то, несомненно, упомянул не все дела. Вот что он перечислил: убийство Тарлтона, дело виноторговца Вамберри, расследования, связанные с русской старухой и с Риколетти, у которого была изуродована ступня и имелась отвратительная жена. Было и одно особенно любопытное расследование, в котором фигурировал алюминиевый костыль. К сожалению, Холмс не привел подробностей этих дел.
Его клиентами также были миссис Фаринтош, которая консультировалась с Холмсом об опаловой тиаре, и мистер Мортимер Мейберли, которому Холмс помог «разобраться в одной пустяковой истории» и чья вдова позже попросила у него совета относительно продажи своего дома – виллы «Три фронтона». Некая миссис Сесил Форрестер также обратилась к нему за помощью. Хотя ее дело было несложным и касалось мелких домашних затруднений, миссис Форрестер суждено было сыграть важную роль в судьбе Уотсона: именно от нее мисс Мэри Морстен услышала о Холмсе и спустя несколько лет пришла к нему со своей собственной проблемой, гораздо более сложной. Некоторые из этих дел попадали к нему, как он сказал Уотсону, от частных детективных агентов, которые обращались к Холмсу за помощью и с которых он брал плату за услуги.