Дороже всех побед - стр. 2
– Мэйсон…
– Пошла вон!
Этому окрику Кэти не могла не подчиниться. Всхлипывая и волоча ноги, будто ее подстрелили, она торопливо зашагала вверх по улице. Прошла, может, пару десятков метров, когда раздались первые звуки драки. Кэти шарахнулась за мусорные баки, выстроенные в ряд у стены, и только тогда обернулась. С губ слетел всхлип, и чтобы не зарыдать в голос, ей пришлось крепко зажать рот ладонью.
Это она во всем виновата! Она… С тех пор, как в автомобильной аварии погибли ее отец и маленький брат, Кэти только и делала, что совершала глупости. Ее казалось, что грузовик, влетевший в машину отца, все еще по инерции движется. Прямо на неё…
– Да ладно… Это же Мэйсон Хилл! Валим!
Кэти высунулась из-за бака, двигаясь на четвереньках, а когда увидела, что Мэйсон остался один, вскочила и, прихрамывая на одну ногу, помчалась к нему.
– Я тебе куда сказал идти? – рявкнул тот, обхватывая ее за плечи огромными, как деревья, ручищами.
– Н-не знаю, – прокаркала Кэти. В ответ на ее слова Мэйсон выругался. Да так грязно, как никогда себе не позволял вне поля. Кэти удивленно открыла рот. И отшатнулась. Потому что на нее смертоносным цунами обрушилась плещущаяся в холодных глазах ярость.
– У тебя кровь, – пролепетала она и зачем-то потянулась пальцами к уголку его чувственных сейчас презрительно поджавшихся губ.
– Это все, что ты мне можешь сказать?
– Нет… – потупилась Кэти, испытывая жгучий и душный стыд. – Прости меня, пожалуйста, – не удержалась, всхлипнула. Чуть в стороне послышался вой полицейской сирены. – Твоя рука не пострадала?
– Моя рука?! Моя, мать его, рука?! Это все, что тебя волнует?!
Кэти закусила губу, не совсем понимая, почему Мэйсона так взъелся на ее вопрос. Его вбрасывающая рука стоила миллионы долларов, и если бы он травмировался…
– Да… С тобой все хорошо? Папе бы не понравилось, если бы ты повредил свою руку, – с трудом соображая от охватившего ее второй раз за вечер облегчения, Кэти бессильно повесила руки вдоль тела, напрочь забыв, что ей нужно придерживать края разорванной кофточки. Зажмурилась, скороговоркой поблагодарила небо за то, что ей удалось избежать беды, и с шумом втянула воздух, кажется, впервые вот так, полной грудью, за всю эту долбаную ночь.
– А видеть тебя такой… Твоему папе понравилось бы?! – Мэйсон чуть сощурился и легонько ее встряхнул.
– Плевать! Его больше нет… – злые слезы обожгли щеки. Кэти оттолкнулась от стены и обвела взглядом подворотню. В какое же дерьмо превратилась ее жизнь в последнее время…
– Да! Ты права. Его нет! И нам всем от этого больно. Но зачем ты подливаешь масла в огонь? Твоя мать, наверное, места себе не находит…
– Опять моя мать! Все только о ней и говорят! Как будто эта потеря коснулась ее одной… – слова крошились, перемалывались в её сжимающейся от слез глотке и ранили… ранили… ранили… Кэти жалобно всхлипнула, спрятав лицо в ладонях. Боль от потери была такой сильной, что все чаще Кэти казалось, что её сердце не вынесет. Её отец был одним из лучших квотербеков[1] всех времен и народов, и его неожиданный уход стал трагедией национального масштаба, но никто… никто во всем мире не мог понять, чем он обернулся для Кэти.
– Послушай, котенок, я знаю, как тебе плохо. Но, Иисусе… то, что ты творишь в последнее время…