Дорогое удовольствие - стр. 37
Сполна насладившись ощущением радости, вытаскиваю маленькую бледно-розовую открытку, расположившуюся меж цветов, и вслух зачитываю: «Элегантной от элегантного. С надеждой на встречу, Марат». Не знаю, почему, но эта короткая фраза вызывает у меня неконтролируемый приступ хохота. Скольжу взглядом по строкам и смеюсь в голос. Ну, до чего же пафосно он подписал открытку!
– Какой повод для веселья? – как гром среди ясного неба прямо надо мной звучит низкий голос Пеплова.
В ноздри тотчас забивается запах мускатного парфюма, смешанного с ароматом кофе. Такой пьянящий и чувственный, что у меня вдруг начинает кружиться голова. Будто хмель в кровь ударил.
Медленно, словно боясь спугнуть сидящую у меня на плече невидимую птичку, разворачиваюсь и буквально напарываюсь на колючий взгляд беспросветно черных глаз, который с напряженным вниманием сверлит мой рот.
– Мне… Мне цветы подарили, – смутившись, лепечу я и невольно отступаю назад.
Из-за слишком маленького расстояния между нашими телами сердце начинает колотиться о ребра в ускоренном режиме, а мозг, наоборот, существенно сбрасывает темп работы. Мне срочно нужно глотнуть воздуха, незаполненного мужскими феромонами, сбросить напряжение, освободиться от давящей ауры Пеплова… А то я вот-вот сознание потеряю!
– И что в этом смешного? – мрачно осведомляется он.
– Ничего, я уже возвращаюсь к работе, – собравшись с мыслями, выпаливаю я и пулей срываюсь к своему рабочему месту.
Движение получается чересчур резким, поэтому открытка, соскользнув с верхушки букета, приземляется прямо к ногам Антона, обутым в качественные темно-коричневые туфли дерби. Притормозив, я хватаюсь взглядом за бледно-розовый кусочек картона, а затем вновь перевожу его на Пеплова, которой тоже, чуть наклонив голову вниз, смотрит на упавшую карточку. На секунду наши взоры пересекаются, а затем он, ловко наклонившись, поднимает открытку с пола.
Пока он глядит на короткий текст, написанный убористым почерком Марата, ни один мускул на его лице не дергается. А вот я, напротив, напоминаю тонкий древесный лист, трепещущий на промозглом ветру.
– Вижу, с Исхаковым подружилась, – наконец изрекает Антон.
Его тон кажется совершенно спокойным и ровным, поэтому я затрудняюсь определить, недоволен ли он моим общением с Маратом или ему наплевать.
– Не подружилась, – несмотря на отсутствие упрека в голосе Пеплова, я чувствую острую потребность оправдаться. Не хочу, чтобы он думал, будто я вертихвостка, падкая на мужчин. – Мы с ним просто недавно в лифте познакомились… И он мне свою визитку дал.
– Ясно, – холодно бросает Пеплов, положив открытку на мой стол. – У меня через час будет встреча в переговорной. Распечатай те файлы, которые я вчера тебе скинул, в семи экземплярах и распредели их по папкам.
– Хорошо, – откладываю цветы на тумбу, чтобы приступить к выполнению его поручения. Надеюсь, за полчаса без воды с ними ничего не сделается.
– И да, Камила, – направляясь в свой кабинет, через плечо бросает Антон, – накрась губы полностью. Так тебе не очень идет.
Молниеносно накрываю ладонью крестик на верхней губе и принимаюсь алеть как маков цвет. Подумать только, расхаживала перед Пепловым с дурацким недомакияжем! А все из-за букета, свалившегося на меня как снег на голову! Чтоб его!