Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне - стр. 26
Еще 7-го июля был отмечен переход противника к обороне, а утром 8-го он стал фактом на всем фронте корпуса. Это требовало нанесения ударов крупными силами на широком фронте, однако корпус наступал на узком фронте и не одновременно всеми силами, а последовательным вводом в бой бригад.
Такой ход боевых действий корпуса обеспокоил командование армии. Вскоре после 12 часов 8-го июля на командный пункт бригады в Яковлеве неожиданно прибыли командующий армией генерал-майор Александр Ильич Лизюков и военный комиссар дивизионный комиссар Гай Лазаревич Туманян. Я встретил их у дома, в котором работал штаб, отдал рапорт и доложил, что начальник штаба ранен, а к командиру бригады направлен офицер.
(В первых танковых армиях, сформированных в мае 1942-го года, были введены первоначально должности военных комиссаров).
Взглянув на карту, развернутую на столе, командарм приказал доложить обстановку. Вскоре мой доклад был прерван вопросом:
– Какое у вас образование?
– Год тому назад окончил академию механизации и моторизации, – ответил я. В 1939 году слушал ваши лекции.
– Почему вы всего лишь старший лейтенант?
– Сразу после выпуска назначили младшим преподавателем той же академии, на фронте только второй месяц.
– Начальник академии генерал Ковалев у нас на стажировке в роли моего заместителя. Вот мы ему и наломаем бока за то, что он не заботится о воинских званиях преподавателей.
После такого начала мое волнение прошло и доклад по обстановке на 11 часов прошел нормально.
– Это точно, что сейчас все три танковые бригады не воюют? – спросил командарм.
– На 11 часов – точно. Данные получены от наших офицеров связи в 53-й и 59-й бригадах и из оперотдела штаба корпуса.
В этот момент прибыл и отдал рапорт комбриг, а генерал Лизюков передал по телефону распоряжение о прибытии командования корпуса на наш КП. В ответах на вопросы генерала Лизюкова полковник Шаповалов подтвердил доложенные мною данные обстановки.
– А как настроены люди? – спросил дивизионный комиссар.
– Хотят сражаться, досадуют, что третий день в хвосте боевого порядка корпуса, – доложил комбриг.
Затем он выразил недоумение в связи с отсутствием нашей авиации.
– Да, с авиацией пока плохо, но обещали ее, – ответил командарм.
Около 13 часов прибыли командир корпуса и начальник штаба. Военком полковой комиссар Е.С.Усачев находился еще в одной из бригад.
Понимая неуместность моего присутствия, я попросил разрешения выйти, но генерал Лизюков задержал, сказав, что буду нужен.
Взволнованный и несколько побледневший, Александр Ильич пригласил комкора к карте.
– Товарищ Попов, здесь правильно отображена обстановка?
– Неточно. У нас три с половиной бригады в бою за рекой Голая Снова и лишь половина одной здесь, в Яковлеве, – отметил Алексей Федорович.
– Полковник Калиниченко, разверните рядом вашу карту для того, чтобы сравнить обстановку, – потребовал генерал Лизюков.
Издали взглянул я на карту начальника штаба корпуса и… с облегчением вздохнул.
– На бригадной карте все верно. Недостает только того, что 59-я бригада в 12 часов начала переправу по восстановленному в Хрущеве мосту, да не показано положение 7-го танкового корпуса.
– Итак, за рекой Голая Снова наступает лишь одна 12-я мотострелковая бригада. И вчера воевали полторы бригады, – подытожил командарм. – Откуда же быть успеху? К тому же правый фланг у Ивановки, там его и надо прикрывать, а не резервом в тылу. О тыле – моя забота.