Дорогая эрцеллет, успокойся! - стр. 37
Путь к дому матери Брианы (Алекс так и не вспомнил, как зовут тёщу), занял всего несколько свечей. Больше времени ушло на то, чтобы дождаться возвращения сервов, посланных за подарками. Бриана почти никогда ничего не рассказывала о том, как, где и с кем живёт матушка, так что пришлось раскошелиться и на подношение возможному новому отчиму эрцеллет, и гипотетическим тётушкам и дядюшкам, а так же и предполагаемому отряду ребятишек.
На месте оказались все: мельтешащие детишки под ногами, тётушки, рассаженные рядками по диванчикам, отчим и дядюшки, которые, как ранее и подозревал Алекс, были здесь не только слабохарактернее и бесправнее женщин, но и моложе. Скоро запутавшись в том, кто чей слишком молодой муж, а кто чей слишком взрослый сын, Санктуарий решил не уподобляться представителям своего пола в этом доме и не прятаться под карточным столом, а влезть в самую гущу дамских сплетен и стать полноправным участником на празднике зависти и клеветы. Одно радовало: Бриана молча осуждала здесь практически всё и всех, за исключением младших детей, с которыми с удовольствием возилась.
При первой же возможности Алекс подробно рассказал Бриане о путешествии в Сильверхолл. В ту ночь, ещё тёплую для начала зимы, они болтали почти до рассвета, сидя на перилах балкона отведённой им спальни, мешая горячий шоколад с латкором и глядя на звёзды. Ей очень не понравились выводы, которые она сделала:
– То есть отец либо мёртв, потому что ошибся с траекторией, и его унесло мимо обитаемой планеты, либо отравился химикатами перевёртышей или Даймонда, либо будет спать пару-тройку миллионов лет в мёрзлом песке под чужими звёздами?
– Ну, может, в болоте под чужими звёздами. Хотя целее будет, если, конечно, в мёрзлом песке…
– Ты пытаешься шутить, я знаю, но это не уместно сейчас, Алекс. Я зла. Как он мог так распорядиться своей жизнью?!
– Кхфп! – профырчал-проплевался Алекс, не зная, как ещё выразить насмешку, раздражение и бессмысленность ответа на глупый вопрос.
– Но это же идиотизм! – возмущалась Бриана. Так хороша в этом сумраке под звёздами глубокой холодной ночи. И, тем не менее, Алекс решил напомнить о реальности, в которой совершенства нет:
– Попробуй сказать, что и ты никогда не совершала идиотских выходок.
– Сейчас ударю.
– Понял, понял, я должен верить, что то, что ты делаешь, всегда исполнено глубокого смысла, и если я его не вижу, то обязан молчать, пока не отыщу его. Так? Хорошо, тогда, чтобы я не попадал в неудобные ситуации, занимайтесь иногда самокритикой, дорогая эрцеллет.
Бриана подумала, улыбнулась и протянула ему руку с порядком замёрзшими пальчиками:
– Если это весь ваш рецепт, господин лекарь, то я благодарна.
– В мой рецепт входит процедура, о которой я ещё не говорил.
Став серьёзнее и нежнее, эрц-принцесса поднялась с места и вернулась в спальню. Через стеклянную дверь Алекс наблюдал за её движениями и ощутил настойчивое желание молитвой поблагодарить Единого за невероятное тепло внутри, которое из-за Брианы с её "ужасными" характером и воспитанием, ему никогда и никак не потерять. Пока она любит его, он ни за что не сможет оставить её.
Алекс старательно развлекал себя, придумывая для семьи матери Брианы (которую звали то ли Белла, то ли Беатрис), сначала наиболее точные прозвища, а затем испытания, с которыми бы эти разумные справились бы или наоборот – не справились. Но от этого занятия его настойчиво отвлекали две мысли. Первая состояла в том, что в этом царстве властных женщин что-то не так, а вторая мысль концентрировала внимание Алекса на то, что Бриане в таком месте как-то… спокойно. Да, среди этих родственников она потускнела, да, пламенной любви её все эти крылатые не вызывают, но должна быть причина, по которой она выглядит в этом доме отдыхающей, расслабленно-сонной.