Дорогая эрцеллет, успокойся! - стр. 13
– Вы как-то не казались сегодня задумчивой, – привлёк внимание Брианы дракон Микаэль. – Но теперь переменились.
– Знаете, как это бывает?.. – очнувшись и вздохнув, подняла глаза Бриана. – Внезапная ассоциация порождает поток мыслей… и уносит внимание прочь от, скажем, первого впечатления.
Уоррен Элайн улыбнулся. Ему всего-то тысяча лет, но почему же так хочется назвать его мерзким старикашкой за былую дружбу с её отцом?
– Вот опять! – воскликнул Валоад. – Вы снова задумались о чём-то далёком от темы.
Уличённая, Бриана потрясла головой и смущённо рассмеялась вместе со всеми. Это было мило и глупо. Но Бриана и вправду смутилась.
– …И всё же нельзя не отметить, что манифестации протестующих квартерианцев слишком уж невыразительны, – перестав ухмыляться, продолжил говорить Микаэль. – Мягко сказано – невыразительны. На самом деле речи их запутанны и кровожадны, а чётких, продуманных задач, они, как будто, и не думают ставить.
– Попробуй разбери их, – кивнул Шип Валери.
Бриана опустила глаза и медленно водила кончиками пальцев по рисунку бархатом на юбке. Её смущало и беспокоило всё происходящее снаружи дворца, но ещё сильнее смущало то, что метакарта среди новостей показывала свидетельства её скандалов с Санктуарием. Например, существовал слепок вылетающих из окон Три-Алле вещей. Бриана почти кожей ощущала осуждение женщин и мужчин. Ведь Алекс был довольно мирным существом, его знали в Ньоне. А раз так, то, значит, скандалистка Три-Алле – только Бриана. Особенно тяжело было выдерживать мягкие наставления жены деда – идеальной герцогини Сильвертон. Хотелось рассказать ей свой план, однако риск нарваться на полное непонимание был довольно велик. А если и так, само желание обелить себя перед окружающими совершенно бесполезное. Ведь не станет же она рассказывать всем подряд сущность своих замыслов, кажущимся результатом которых стали шумные скандалы с беднягой Санктуарием!
– Это говорит об их разрозненности и отсутствии лидера, – продолжал обсуждение Элайн. – Большое упущение для тех, кто хочет чего-то добиться.
Валоад принялся спорить и защищать выступающих квартерианцев, но Бриана, даже изо всех сил стараясь слушать, теперь снова была занята другим. Тем, чему, единственная из присутствующих, стала свидетельницей благодаря расположению её кресла, обращённого к дверям.
Бенедикт, войдя в гостиную, остановился и стал по возможности бесшумно пятиться обратно, благо его ещё не заметили. Как духовное лицо высочайшего ранга, он боялся запятнать душу и разум малейшей неправедной мыслью, и, чтобы точно избежать мелочного, но всё-таки, падения, кардинал церкви Единого не допускал своей встречи с Элайном.
Какой крылатый мог быть другом Роджера Кардифа? Конечно же, мужчина, не менее развращённый, чем знаменитый сердцеед! Можно было бы утверждать иное, но герцог Элайн ко всему прочему был ещё и пагубно хорош собой. Почти настолько же совершенной красоты, как принц Даймонд Лайт из Си, Элайн со всей гармонией линий и пропорций лица и тела, сиянием, излучаемым им, с редким оттенком глаз, элегантностью, особенным умением держаться, и, чёрт возьми, действительными достоинствами личности, не казался недосягаемым, однако… Легко проводилась жирная черта между двумя самыми красивыми мужчинами империи и всеми остальными, тоже в достаточной степени привлекательными и выдающимися. За титул третьего красивейшего боролись с переменным успехом разные мужчины, и мода, эстетика вкуса и культурные новшества взглядов часто переводили фокус внимания с одного представителя сильного пола на другого. Но ужасно очевидным оставалось одно – сколько не вздыхай по определённому типу внешности, а Элайн и Даймонд Лайт всё же недосягаемо хороши, их лица совершенно невозможно забыть. Этим часто пользовался принц Хайнек Вайсваррен. Пожелай он заставить всех мужчин империи носить юбки, он оденет соответствующим образом Элайна и Лайта и прочие, желая выглядеть так же прекрасно, откажутся от брюк.