Дорогая Альма - стр. 19
Но как срочно доставить донесение Гиммлеру? Рейхсфюрер – это не Шелленберг и не Гебхардт, так просто к нему не зайдешь и не позвонишь. Звонить Гебхардту, просить его добиться приема у рейхсфюрера? Пустое дело. Гебхардт медлителен. К тому же он бюрократ старой закалки, очень осмотрительный, осторожный. Он ни за что не станет докладывать рейхсфюреру, пока не обложится документами, не посмотрит все сам. Более того, он не та фигура, для кого всегда открыты двери кабинета рейхсфюрера.
Дела медицинского управления – это последнее, что интересует Гиммлера. «Ну, если только фрау Сэтерлэнд не настаивает так, что даже рейхсфюреру легче принять ее, чем отказать», – подумала Маренн с иронией. «Но фрау Сэтерлэнд застряла где-то в районе украинского города Черкассы. А бедному Гебхардту если и удастся попасть на прием к рейхсфюреру, то только через неделю, не раньше». И скорее всего, его отправят к Гейдриху. А это последняя инстанция, в которую хотелось бы обращаться в сложившихся обстоятельствах.
Что же делать? Маренн встала, прошлась по кабинету. Остановилась перед потемневшим портретом Бетховена над роялем. «Моя хозяйка, княгиня Зинаида Кристофоровна, – вспомнилось, как рассказывал ей на днях Пирогов, – воспитывала нас, меня и свою дочь Ниночку, в строгости и скромности. Супруг ее, Казимир Сигизмундович, все время был в разъездах по делам службы и имения. Зинаида Кристофоровна же самое большое значение придавала образованию. Иные, графы Потоцкие, например, – их усадьба здесь поблизости, – вкладывались в предметы роскоши, устраивали поражающие воображение сады с фонтанами, банкеты и гулянья, гремевшие на всю округу. Зинаида же Кристофоровна считала, все это – пустое. Хотя сама она из их семейства, Потоцкая в девичестве. И не потому, что доходы не позволяли, и отец Казимира Сигизмундовича потратился на артисток и охоту, залез в долги. Не того склада она была человек. Меня она послала учиться в Варшаву, а затем в Петербург. Ниночка прекрасно пела и играла на фортепьяно. Зинаида Кристофоровна выписывала ей лучших педагогов из Италии, мечтая, что дочь посвятит себя музыке. Она содержала две больницы для бедных, бесплатную школу для крестьянских детей, сиротский дом.
Когда Казимир Сигизмундович умер в 1906 году от болезни сердца, я старался служить Зинаиде Кристофоровне и Ниночке опорой и защитником. До сих не могу простить себе, что не уговорил их покинуть имение, когда в марте 1918 года советская власть утвердилась окончательно. Я не смог их защитить от пуль грабителей, среди которых оказалось немало тех, кто раньше посещал школу и лечился в больнице Святой Ксении, которую патронировала княгиня. Они вынесли все ценности, украшения. Испортили и уничтожили все, что под руку попадало. Но главное – убили Зинаиду Кристофоровну и Ниночку. Есть такие минуты в жизни, фрау Сэтерлэнд, когда надо действовать решительно. Упустив их, уже ничего не исправить, и жалеешь о том всю жизнь». Да, надо действовать решительно. Время уходит. И способ остается только один. Маренн вернулась к столу и сняла телефонную трубку.
– Соедините с приемной бригадефюрера Шелленберга, фрейлейн, – попросила телефонистку. Вскоре она услышала знакомый голос Джил.
– Шестое управление. Приемная бригадефюрера Шелленберга, слушаю вас.