Дорогая Альма - стр. 10
– Хлопчина тот жених тебе был, видно? – спросила Пелагея, вытирая глаза краем платка.
– Если бы! – Варя всхлпнула. – Он хотел. Да я вредная была. Все себе цену набивала. Думала, погуляю еще, молодая. Кто же знал, что так выйдет…
– Значит, юношу того, который своей собаке жизнь спас, Евгением звали, – негромко заметил Иван Петрович. – А собаку его – Неллой. Думаю, Варенька, мне есть чем порадовать вас. – Он наклонился к раненой. – Нелла выжила. И сейчас находится недалеко отсюда, в госпитале. За ней ухаживает мой воспитанник Юра. Правда, он назвал ее Альмой… Если вы не возражаете.
– Нелла выжила? – На изможденном лице девушки появилась слабая улыбка. – Вы уверены? У нее номер на ошейнике был – 13125.
– Да, именно 13125, – подтвердил Пирогов. – Такой точно номер. Я сам эти цифры видел. И написано мелко: «Отдельная Коломийская комендатура пограничного отряда охраны тыла», если не ошибаюсь. – Он запнулся.
– Юго-Западного фронта РККА ВС СССР, – закончила за него Варя. – Так и есть.
– Только я тот ошейник снял. Но он у меня хранится.
– Я просто не верю… А Женька? Женька не выжил? – Глаза раненой в отчаянной надежде смотрели на Пирогова. Тот растерянно пожал плечами. Бросил взгляд на Маренн.
– К сожалению, Штефан сказал, что пограничник был мертв, – ответила она, перейдя на французский.
– Она иностранка? – Варя вся напряглась.
– Это родственница моей бывшей хозяйки, княгини Свирской, – сказал Пирогов и предупреждающе взглянул на лесника и его жену. Те переглянулись и кивнули почти одновременно. – Она родилась во Франции, поэтому по-русски не понимает. Недавно приехала, перед войной, когда Францию оккупировали. Бежала. Но доктор хороший. Всем нам помогает здесь. – Пирогов даже вспотел, выдумывая.
– Ясно, француженка, значит. – Варя явно расслабилась, испуг прошел. Она попробовала приподняться.
– Нет, нет, шевелиться нельзя, – остановила ее Маренн. – Еще физраствор весь не прошел. Надо потерпеть.
Раненую надо переодеть, – продолжила она по-французски, взглянув на Пелагею. – Обмундирование снять. Оно грязное, это опасно. Переоденьте в гражданское. Если сюда пожалуют оккупационные службы, скажите, что ваша дочь, случайно попала под обстрел. Сельчане не выдадут? – спросила она Пирогова.
– Кто знает? – Тот пожал плечами. – Люди разные, за всех сразу кто поручится?
– Так ми не скажемо никому, – заговорила Пелагея решительно. – А обмундирование я выправлю и спрячу и докуминты тоже. До нас мало хто тут ходить. – Она махнула рукой. – Все сама в село бегаю новини дознаться. Разве что Наталка снова нагрянет. Так я ее не пущу в дом. Скажу, дед хворый.
– Я обмундирование не дам, – запротестовала Варя. – И документы. Наши скоро вернутся. Погонят немцев. – Она задохнулась и закашлялась. Маренн заботливо поправила ей подушку.
– Может, и вернутся, – негромко ответил Пирогов, потерев лоб. – Хотя кто знает, насколько лучше это, когда всех, кто под немцем был, НКВД арестовывать начнет. Уж я-то на своей шкуре испытал, каково с ними пообщаться. – Он прикоснулся к изуродованному глазу. – Даст Бог, вас, Варечка, минет такая участь. И вам сразу поверят, кто вы и как в живых остались. Но только наших-то этих еще дождаться надо. И никто толком не знает, сколько ждать.
– Насколько я знаю из сводки, кольцо замкнулось, – произнесла Маренн, обращаясь к Пирогову. – Это подтверждают слова лесника о большом количестве пленных, которых ведут с востока. Так что спрятать обмундирование и документы – вовсе не лишнее, вы правы.