Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов - стр. 14
– Это огнестрельный пистолет? – спросил Брод.
– Точняк, – уверил однорукий. – Этот фуфырик продырявит твоё брюхо и захавает потроха.
– Тогда стреляй.
– Ты, паря, с опилками своими не дружишь?
– И коль убьют, то пусть из огнестрельного оружия.
– Чё это он? – спросил бандит в экзоскелете.
– Тю-тю, – сказал однорукий.
– Мне надо попасть на Карниз.
– Башляй.
– Я отдал вам всё, что у меня было.
– Метнись – отожми у кого, паря. Давай, чопай живенько.
Бандиты дружно заржали.
– Лады, – сказал Брод, подражая арго безрукого «таможенника».
Состав спецбригад Радиуса-Нью ничем не отличался от местных авторитетов и их прихвостней, а среди них Брод провёл два года – был одним из полуживотных, воспитанных в суровых условиях алмазных рудников и подчиняющихся ещё более строгой блатной дифференциации.
Он развернулся и зашагал к менгирам, за которыми спрятал скафандр.
– Меньжанулся нехило паря. От страха направу перепутал.
– За камушки пошёл присесть. Этого. Балласт сбросишь. Ха!
– Ага.
– Кашлянуть по рацухе Сивому о чепушиле этом?
– Схера?
– Этого. Для проформы. Вдруг у него там ящик термоядерных гранат.
– О как забазарил – проформа, с жердочки что ли свалился? Колчану ещё маякни! Охота тебе этой чухнёй заниматься.
– Дело твоё, Шприц.
– Чьё ж ещё! – Пауза. – Эй, паря, я сказал живенько хилять!
Брод ускорил шаг.
Вскоре слова стали неразличимы, их теснил ветер и расстояние. Больше ему не кричали.
*
Он выходит из-за защиты кромлеха и методично расстреливает бандитов через оптику пэв-винтовки. Забрало поднято, жаркое дыхание пустыни лижет лицо. Пучки электронов, посылаемые по ионизированным каналам, предварительно созданным лучом лазера в атмосфере, сверлят в телах дыры с пузырящимися краями, ампутируют ноги и руки, оставляют в камнях отверстия трёхсантиметрового диаметра.
Как стрельба в тире. Только игрушки не падают, а отлетают на несколько метров, будто нанизанные на призрачное копьё.
Когда мишени приходят в себя и оправляются от шока – кто-то уже отстреливается маломощным и бесполезным на такой дистанции импульсником, – Брод опускает забрало. Начинает перемещаться – от камня к камню – и расходует заряды. Простреливает палатку из фибропластового восстанавливающегося материала, в которой, скорей всего, находится аппаратура связи с другими членами группировки, прожигает насквозь два вертолёта. Бандиты умирают, бегут, умирают, стреляют в ответ, умирают. Нескольким удаётся спрятаться за петушиный гребень каменной возвышенности.
Брод идёт вперёд, не отрываясь от оптического прицела.
Один выстрел всё-таки попадает в него. Кто-то поливает менгиры из плазмовинтовки. Брод кувыркается, встаёт на колено, целится. Карбонитридовые капли стекают с панциря. Скафандр «лечит» повреждённые цепи.
Брод стреляет.
Стреляет.
Над головой горит и пульсирует Радужное Дерево.
*
Из-за гребня появилась точка, миновала чернеющую на двух уцелевших опорах палатку, понеслась вдоль берега озера, из которого стремился в космос перевёрнутый водопад.
Остановка. Приближение: гусеничный грузовик.
Брод смотрел на машину – оптика визора зафиксировала приемлемый масштаб – гадая, что задумали недоноски. Плазмопули выбили несколько алых цветков в четырёх-пяти метрах слева от него. Жёлтым блеснула нить лазера. Мимо. Стреляли по-мальчишечьи, больше развлекаясь, почти не целясь. К космопорту и городу грузовик не свернул. Помчался к Броду, искажаясь в синеватом поле бамперной энергозавесы. Такую не прострелить – поток энергии, переносимый частицами, просто растечётся по «щиту».