Дорога в Рим - стр. 49
Зато не медлили центурионы. Пилумы, брошенные с крутого холма, покроют большее расстояние – и командиры спешили дать залп прежде, чем понтийская пехота подойдет вплотную.
– Готовь дротики! – разнеслась команда, когда враг подошел на полсотни шагов. – Целься дальше!
Зажмурив левый глаз, Ромул выхватил взглядом рвущегося вперед бородатого пельтаста с белым овальным щитом и гигантской ромфайей под стать крепкому владельцу. При воспоминании об александрийской битве Ромул поежился, представив раны от такого меча. Крепче сжав пилум, он, как и остальные, отвел назад правую руку.
– Бросай! – разом взревели центурионы.
Дротики полетели вперед смертоносной лавиной, на миг затмив небесную синеву. Понтийцы, впрочем, не смотрели вверх – намеренные во что бы то ни стало добраться до легионеров, они пустились вверх по склону бегом.
Ромул не сводил глаз с выбранного им пельтаста – промахнулся или нет? Через миг наемник рухнул с торчащим из груди пилумом, и Ромул издал победный клич: даже здесь, где за копьями не уследишь, он все же чувствовал, что не промахнулся. Враги тесным косяком, как рыбы на мелководье, бежали вперед, не поднимая щитов, – и каждый дротик попадал в цель, неся смерть или увечье. Впрочем, в таком многочисленном войске сотня-другая убитых мало что значила: даже после второго залпа пилумов вражеский строй почти не поредел, и Ромула вдруг захлестнули неверие и страх. Легионерам оставалось надеяться только на гладиусы. И на прославленное римское мужество.
По-прежнему держа щит перед собой, он ударил по нему мечом – раз-другой. Петроний, ухмыльнувшись, последовал его примеру, и вот уже весь отряд колотил мечами в щиты – все быстрее и быстрее, словно подгоняя грохотом понтийское войско.
– Скорей, ублюдки! – завопил Ромул – ему не терпелось врезаться в гущу битвы.
Все центурионы, не занятые налетом понтийской конницы, держались сейчас впереди. В двадцати шагах от Ромула с Петронием стоял аквилифер с древком, на котором красовался серебряный орел – главное достояние легиона и его символ, источник мужества и гордости для солдат. Аквилифер, держащий древко обеими руками, не способен себя защитить, и легионерам по обе стороны от него обычно приходится несладко, однако должность считается почетной, и солдаты готовы сражаться за орла любой ценой: потерять его в бою – великий позор для легиона. Судя по тому, что легат поставил орла в первые ряды, битва предстоит отчаянная. И пусть Ромул вступил в Двадцать восьмой не по своей воле – он тоже будет драться за орла до последнего вздоха.
– Сомкнуть ряды! – послышалась команда. – Передняя шеренга, сдвинуть щиты! Остальные – щиты вверх!
Едва не задевая друг друга плечами, легионеры привычно перестроились: порядок был многократно отработан и в упражнениях, и в бою. С металлическим звоном ударились друг в друга щиты, превращаясь в плотную стену, закрывающую каждого с макушки почти до щиколоток, так что из-за скутумов торчали лишь острые клинки мечей. Солдат в задних шеренгах защищал второй ряд щитов, поднятый над нижним.
Понтийские пехотинцы, которые тем временем приблизились на расстояние копейного броска, беспорядочно метнули дротики – воздух дрогнул от знакомого свистящего звука, и в следующий миг наконечники уже застучали по щитам в напрасной попытке их пробить. Никого не ранило, зато скутумы теперь щетинились застрявшими в них копьями – кое-кто из солдат тщетно пытался выдернуть древки, однако было поздно. Два войска наконец столкнулись.