Дорога в одну сторону. - стр. 3
– Как же ещё? Я ж застукал их, как в анекдоте.
– Эх, сразу видно – дурак ты. Прости на честном слове. Надо было делать как один мой знакомый когда-то. Прознал, что жена с любовником гуляет и даже слова грубого никому не сказал. Пригласил соперника в гости и усадил его со своей за один стол, а сам и говорит: «Совет вам да любовь, живите с миром. Ухожу я в другое место. Поначалу у друзей перекантуюсь, затем – бабу найду какую, у неё жить буду». И ушёл. Жена через два дня сама пришла к нему. Возвращайся, мол, век тебе верна стану… Правда, всё равно развелись, но позже, по совсем другой причине… Этот Светкин подлец, как его?.. Он же в суд на тебя потом подал. И что?
– Да-а… – Начал Анатолий. – Начистил я ему табло. Он побои зафиксировал, а от госпитализации отказался. Сошлись на мировой, копейки какие-то ему выплатил…
– И жену отдал в итоге, и квартиру!
– Ребёнка не выпишешь просто так. Мне часть дома они купили. Пускай и на окраине, но жильё добротное, с участком. Я доволен. – Водитель вновь улыбнулся.
– Эх, дурак ты, дурак! – Выдохнул Леонид Ефимович. – Мог бы жить не тужить сейчас, кабы с головой был. Чем ты думал тогда, каким местом? А в Москву зачем ринулся? Ты что ж думал – я тебя здесь бы не пристроил, в Тухлове?
– Мне всегда хотелось современной жизни. Как жили люди столетия назад? – Анатолий нехотя проговаривал слова, глядя на опасный поворот, из которого за деревьями показалась встречная огромная фура. Грузовик промчался мимо, издав фыркающий звук. – Почти все жили по деревням. Бедность. Наверняка – голодали многие. Ходили в обносках. Много работали, мало жили. Я всегда ужасался этому. Тухлов – похожая редкостная дыра. Такая же нищета. Это теперь как-то стали благоустраивать город по-современному. Что было в моём детстве? Серые обшарпанные дома, разбитые дороги, кучи мусора. Страшные тётки с небритыми ногами, матерятся ужасно. Грубые всегда. Обозлённые из-за своей никчёмной жизни. Вонь какая-то повсюду… Я не хотел всю свою жизнь торчать в этой помойке. Считать до самой смерти жалкие копейки. Тут ещё тогда фильмы пошли. Видеосалоны. Показывают совсем другую жизнь. Всё как у людей там! Красивые дома, машины, вещи, одежда. Женщины – похожие на женщин, а не на колхозниц в телогрейках. – Горемыкин на секунду отвлёкся. Сзади сигналила иномарка, требующая пропустить её вперёд. Анатолий показал правый поворот и чуть сдал к обочине. Авто сзади на огромной скорости обогнало тихоходную «Волгу». Горемыкин продолжил. – Там, в Москве, было всё что нужно. Там другая жизнь, другие возможности. Наконец, смог вырваться из нашей серой реальности, жалкого и убогого существования. Да, с высшим образованием пришлось работать водилой. Ничего. В Тухлове я бы нигде столько не заработал, как в столице. Что-то стало похоже на ту самую – нормальную жизнь.
– Но ведь вернулся назад! – Леонид Ефимович говорил как очень близкий человек, с заботой в голосе. – Родные места ничто нигде не заменит.
– Вернулся. В Москве своё жильё иметь надо. Тогда – совсем уж всё прекрасно стало бы. Когда же зарабатываешь деньги там – ими сам не можешь нормально пользоваться. А тут – пашешь, пашешь, а всё отдаёшь потом жене. Оно, конечно – семья есть семья. Её содержать – святое дело, но рано или поздно понимаешь: где-то тебя всё же дурят! Тебя используют, как ездового коня. Сделал дело – и в стойло. Завтра – по новой работать. А когда самому жить-то? Или я не человек совсем? Ничего с собой не мог поделать, лезут такие мысли и всё тут! А когда жена ушла – что там делать? Мне самому много не надо. Уютная каморка, поесть, одеться, ну – платежи там всякие, алименты. Бутылочку раздавить в выходные. На это я и в Тухлове худо-бедно заработаю. Большие деньги жене нужны были, а мне – и так хватит.