Дорога в Гандольфо - стр. 21

– Одно из них мы могли бы дать сразу же! – быстро сказала Лилиан.

– И даже с энтузиазмом! – добавила Мэдж.

Энни ограничилась многозначительным «о-о».

– Не сомневаюсь, – промолвил, запинаясь, Сэм. – Способности генерала велики. Но, если по правде, я не ожидал встретить вас всех вместе.

– Да у нас самая обыкновенная сестринская община, майор, – произнесла сидевшая рядом с Сэмом Мэдж – «полные и круглые» – и дотронулась до его руки. – Джинни уже говорила вам об этом. Ну а Хаукинз…

– Да-да, я понял, – мягко перебивая женщину, поспешил заметить Дивероу.

– Беседуя с одной из нас о Маке, вы говорили со всеми нами, – пояснила своим сладкозвучным голосом сидевшая напротив Сэма Лилиан, обладательница узких и острых грудей.

– Именно так, – тут же отозвалась стоявшая в несколько воинственной позе у стеклянной стены, отделявшей комнату от бассейна, Энни, которую Сэм окрестил про себя как «ниспадающие и тяжелые».

– А если у нас возникнут разногласия, – снова усмехнулась Джинни, сидевшая на покрытой шкурой ягуара софе, справа от Сэма, – то я возьму на себя роль председателя собрания! По праву старшинства во всех, так сказать, отношениях.

– Дело не в годах, дорогая, – возразила Мэдж. – Мы не позволим тебе клеветать на саму себя.

– Даже не знаю, с чего начать, – сказал Сэм, который, несмотря ни на что, чувствовал себя не в своей тарелке. Затем, после столь абстрактного вступления, заметил осторожно, что речь идет о человеке с ярко выраженной индивидуальностью, и весьма туманно намекнул, что Маккензи Хаукинз поставил правительство в довольно щекотливое положение, для выхода из которого необходимо найти соответствующее решение. И хотя правительство испытывает огромное, искреннее уважение к бесценным заслугам генерала Хаукинза, тем не менее крайне важно изучить его личную жизнь, что позволило бы помочь ему самому и заодно найти выход из той деликатной ситуации, в которой оказалось правительство. Часто именно через отрицательное можно выявить положительное, если, конечно, то и другое разумно дополняют друг друга и представление о них составлено на основе правдивых утверждений.

– Одним словом, – произнесла Регина Гринберг, – вы хотите как следует прижать Мака! Что ж, рано или поздно это должно было случиться, не так ли, девочки?

Те, кивнув дружно, подтвердили в один голос, что именно так.

Сэм был достаточно умен для того, чтобы отрицать это с ходу. У его собеседниц было гораздо больше ума и проницательности, чем это показалось ему сначала.

– Что заставляет вас так думать? – обратился он к Джинни.

– Боже мой, майор! – ответила она. – Мак всегда был на ножах с высокопоставленной сволочью. Он прекрасно видел, что люди эти по уши сидят в дерьме. Потому-то и обрадовались они так, когда наши либералы с Севера выставили в свое время Мака в смешном свете. Но я хочу сказать вам, что Мак совсем не смешон!

– Никто и не думает так, миссис Гринберг. Уверяю вас.

– Что же такого Мак сделал? – несколько резковато спросила Энни, чья фигура превосходно вырисовывалась на фоне прозрачной стены.

– Он дискредитировал… – начал было Сэм, но, тотчас поняв, что подобрал не самое удачное выражение, мгновенно исправился: – Он повредил национальный памятник, подобный нашему Мемориалу Линкольна, в стране, с правительством которой мы стараемся разрядить отношения.