Дорога в Аркаим - стр. 24
– Отец посылает?
– Нет, джаным, не волнуйся, это другое. Рассказать пока не могу, не моя тайна. Вернусь быстро, даже соскучиться не успеешь.
- Я по тебе скучаю, даже когда ты уходишь на пару часов.
- Айыма тебя утешит.
– Она это умеет, такая проказница, – лукаво сверкнула глазами Айгуль. А потом погрустнела, о чём-то задумавшись.
– Ты ходила к Карлыгач? – спросил Сармат. – Как она?
- Да, она совсем плоха. Я сделала всё, что могла, и объяснила Мураскору, как ухаживать за ней ночью. Завтра снова пойду к ним. На сердце у меня неспокойно, Сармат, словно плохое что-то случится. Я приложу все силы, чтобы вытащить её, но моей души касается холод. Это к смерти.
– Смерти не нужно бояться, джаным. Иногда можно договориться и с ней. Ухаживай за Карлыгач, не сдавайся.
– Так и поступлю.
– А сейчас давай спать, завтра будет насыщенный день у нас обоих.
Сармат поцеловал жену и стал тихо баюкать в своих объятиях, напевая колыбельную о красавице луне, что светит влюблённому в неё батыру.
___________________
- Аксакал – пожилой, умудрённый опытом человек
- Тушок – стёганное одеяло или тёплый коврик
- Байке – старший брат, вежливое обращение младшего ребёнка к старшему. По правилам того народа младший обращается к старшему на "вы", даже если разница в один день, а старший к младшему – на "ты". Жена к мужу также должна обращаться на "вы", но Айгуль эту традицию нарушает.
13. Глава 13. Слово Белого Барса
На рассвете мы выехали из стана, с нами был отец Темира и ещё один надёжный батыр.
Айыма ещё спала. Мама вышла проводить нас одна, пожелала доброй дороги и отправилась в юрту дяди, проведать Карлыгач.
Та металась в бреду, никого не узнавая. Состояние было очень тяжёлым. Мураскор спросил, как она, но Айгуль не могла сказать ничего обнадёживающего.
Она выгнала мужчину из юрты, разожгла маленькую жаровню, бросив туда принесённые травы; по юрте пополз синеватый дымок. Айгуль распустила волосы, достала из-за пазухи небольшой бубен. Некоторое время смотрела на огонёк, пытаясь сосредоточиться. Потом ударила в бубен и гортанно запела, начав замысловатый танец вокруг ложа подруги.
Она просила духов помочь отвести смерть, холодное дыхание которой преследовало её с прошлого вечера, не давая покоя. Айгуль шла вокруг женщины, пытаясь восстановить энергетические потоки её тела, ученица шаманки делала это не раз. Но сегодня лечение давалось трудно, мысли разбегались, а внутренний голос твердил, что смотрит она не туда. Словно беда ткёт свою паутину хоть и рядом, но не там, где она ожидает.
Мысли с больной подруги соскакивали на мужа, хотя Сармату ничего не угрожало. Он всегда рассказывал ей, если было что-то серьёзное.
Айгуль ткнула пучок арчи (1) в жаровню и принялась окуривать им Карлыгач, продолжая петь.
Веки подруги дрогнули, приоткрываясь.
Карлыгач с трудом осмотрелась, пытаясь понять, где она и что происходит. Айгуль склонилась над её лицом:
– Ласточка (2), ты меня слышишь?
Карлыгач слабо кивнула и прошептала пересохшими губами:
– Прости меня…
– О чём ты говоришь?
– Сармат… – слабо выдохнула больная.
Айгуль вздрогнула, на секунду теряя ритм.
– Ловушка… Не разрешай ему ехать, Айгуль! – Карлыгач попыталась схватить руку подруги, но сил не хватило, и она снова впала в беспамятство.
Сердце Айгуль стучало как сумасшедшее. Ученица шаманки поняла, что липкий страх, бегущий по позвоночнику, был не за подругу, а за мужа и сына!