Дорога солнца и тумана - стр. 15
В доме были задернуты шторы – жалко, потому что день был такой красивый и солнечный. На полу валялись картонные коробки, некоторые пустые, другие были заклеены скотчем.
– Я огорчилась, услышав про твою сестру, – сказала Анна, когда мы сели. – Мне очень жаль.
– Спасибо, – ответила я. – Мне не хочется отнимать у тебя время. Ты можешь сказать, как мне встретиться с твоим братом?
– Если бы я знала, – вздохнула она, глядя на свои руки. – От него уже давно нет вестей. Он никогда еще не исчезал так надолго. Я боюсь, что он уже не вернется. Или, хуже того, с ним случилось что-нибудь плохое.
– Что-нибудь плохое? – Я перевела взгляд с нее на Бахати, но он глядел куда-то через мое плечо.
Я повернулась и увидела девочку, нерешительно стоявшую возле задней двери, не зная, можно ли ей войти. Ее темный силуэт вырисовывался на фоне света, лившегося в открытую дверь. На вид девочке было лет шесть или семь.
– Все хорошо, Схоластика, – сказала Анна и перешла на суахили, вероятно, уговаривая малышку войти.
Девочка подошла ближе, и я поморщилась от неожиданности, словно увидела бледный призрак, вышедший из тени на яркий свет дня. Ее кожа была странной – белая, с розовыми пятнами в местах, куда попало солнце. Она смотрела на нас глазами инопланетянки – молочно-голубыми. Ее волосы, светлые и тусклые, были совсем короткими. Отсутствие цвета шокировало, словно картина без красок. Я и раньше видела альбиносов, но у этой девочки были струпья по всему лицу и на губах, похожие на маленьких черных мушек. Я не смогла ничего с собой поделать и содрогнулась. Схоластика тоже явно отшатнулась от меня, заметив мою реакцию, несомненно, знакомую ей. Отвращение. Ужас. Неприязнь.
Я со стыдом отвела взгляд, сказав себе, что передо мной просто маленькая девочка, родившаяся альбиносом.
– Она дочка Габриеля, – сказала нам Анна. – Она не знает английского. Габриель не стал посылать ее в школу, потому что там ей не могли гарантировать безопасность, поэтому она сидит со мной дома.
Я кивнула и вспомнила крики детей «Схоластика, Схоластика!», когда они увидели меня. Для них девочка скорее походила на меня, чем на них. Я работала в школе и прекрасно знала, как дети могут сбиваться в агрессивные стаи и как могут реагировать на то, что они не понимают.
– Она чувствительная к солнцу, но я не могу держать ее целый день дома. – Анна дотронулась до лица племянницы. – Это струпья от солнечных ожогов. – Ее голос дрогнул, когда она снова заговорила. – Я хочу, чтобы вы взяли ее с собой.
– Что-что? – Я даже наклонилась вперед в уверенности, что я неправильно услышала.
– Твоя сестра помогала Габриелю привозить детей-альбиносов в сиротский приют в Ванзе. Там есть школа. Для таких детей, как Схоластика, там безопасное место, где она не будет себя чувствовать не такой, как все.
– Ты хочешь отправить ее в приют? Из родного дома? – удивленно спросила я. – Может, тебе надо прежде обсудить это с Габриелем?
– На этот раз Габриель слишком долго не приезжает. Он говорил, что мы переедем в Ванзу, когда он вернется. – У Анны дрожал подбородок. Она тяжело вздохнула. – Я не могу одна ухаживать за Схоластикой. У меня самой двое детей. Габриель взял нас к себе и арендовал большой дом с участком, когда я развелась с мужем. Без него я не смогу платить за аренду. Я только что получила предупреждение от хозяев. – Она показала рукой на коробки вокруг нас. – Я должна переехать и поскорее… Бахати, ты понимаешь меня, правда? Скажи ей, чтобы она увезла Схоластику в приют.