Дорога смерти - стр. 22
Маму это раздражало. Измученная бесконечными хворями Женьки, его длительными пребываниями в больнице в окружении капельниц, она все чаще и чаще срывала свое раздражение на младшей дочери. Казалось, мать искренне полагала, что крепкая и пышущая здоровьем Лиза словно высасывала из брата все соки. Девочке не давалось никаких поблажек, тогда как Женька пользовался бесконечными привилегиями и расположением.
…Лиза сняла перчатки и начала отогревать застывшие пальцы собственным дыханием. Она всерьез опасалась получить обморожения. У нее уже начали неметь кисти и ступни, и, немного разогрев руки, девушка сняла сапоги и начала тщательно растирать пальцы на ногах. Находиться дальше в остывшей машине было невозможно, но Лиза боялась выглянуть на улицу, где совсем рядом бродили хищники.
Немного растерев стопы, она с трудом натянула сапоги, элегантные, из натуральной кожи, на подкладке из дорогого меха, но не так уж и подходящие для крепких сибирских морозов. Затем Лиза прислушалась к происходящему снаружи. Может ей и кажется, но никаких звуков присутствия голодных хищников больше не слышно. Неужели они насытились и ушли?
Лиза медленно, словно в каком-то страшном фильме, протянула руку к двери. Как бы ни было жутко, но надо хотя бы проверить, есть ли еще поблизости волки. Ей надо обязательно выйти из машины, иначе она совсем замерзнет без движения. Можно даже попытаться развести костер.
Лиза медленно открыла дверь, затем осторожно высунула голову наружу. Вокруг никого не было, стояла все та же звенящая тишина, как и до прихода незваных гостей.
«Дура, ну что ты делаешь. Оставайся в машине, сколько можешь. Волки наверняка притаились где-то рядом. Они нападут и сожрут тебя, их зубы разорвут кожу, вопьются в тело. И ты будешь кричать, пока они не перегрызут тебе горло. Тебя будут жрать заживо, слышишь, ты, идиотка?»
Но Лиза решительно приказала замолчать этому внутреннему голосу – нет, он принадлежал не ей, а перепуганной девочке, которой она когда-то была. Она должна выйти, должна! Иначе просто заснет на заднем сиденье, и ее найдут через какое-то время замерзшей насмерть.
Сердце стучало так громко, что казалось, эхо его ударов слышится на расстоянии нескольких километров. Она медленно выставила одну ногу, затем другую, и осторожно вышла из машины.
Превозмогая чувство страха и легкой паники, девушка оглянулась вокруг. В десятке метров от машины лежала растрепанная меховая шапка, принадлежавшая Валерию Константиновичу. На снегу виднелись жуткие темные пятна, а след тянулся вперед, чуть дальше пересекая шоссе наискосок. Никаких признаков присутствия волков. У Лизы мелькнула мысль, что хищники просто утащили тело несчастного, чтобы продолжить кровавый обед. Девушка осторожно подошла к дороге, пересекла шоссе, подошла поближе к противоположной обочине и оглянулась вокруг. Вдруг она вскрикнула, отвернулась и, шатаясь, направилась в сторону машины. Впереди, в кювете, лицом вниз лежал истерзанный труп. Одна рука была вытянута вперед, из-под рукава дубленки виднелся обрубок в том месте, где должна быть кисть.
С трудом держась на ногах, Лиза подошла к машине и схватилась за открытую дверцу, чтобы не упасть. В глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота. Она согнулась, и ее вырвало прямо на снег. Ноги подкосились, девушка упала на колени, ее продолжало тошнить желчью.