Дорога смерти - стр. 13

Лиза вышла в зал прилета. Она уже достала смартфон, чтобы позвонить Валерию Константиновичу, как вдруг увидела его совсем рядом, напряженно всматривающегося в толпу, идущую с московского рейса. Он мало изменился: невысокий, щуплый, только в волосах появилось больше проседи, да голубые глаза, окруженные морщинками, поблекли.

– Валерий Константинович? – обратилась к нему Лиза. Когда– то она называла его дядей Валерой, но теперь почему-то сочла такую фамильярность неуместной.

– Лиза? Это ты? – Валерий Константинович поднял брови от удивления.

– Да, это я, – улыбнулась девушка.

– Ну ты изменилась, – изумленно сказал он. – Видимо, в Москве ты действительно процветаешь.

– Не жалуюсь, – все так же с легкой улыбкой ответила Лиза. – Спасибо вам большое, что взялись меня встретить, да еще и дождались здесь.

– Да ничего страшного, – Валерий Константинович взял Лизин чемодан. – Я всегда рад помочь. В Сургуте днем была непогода, а сейчас все устаканилось, да вот только мороз заметно крепчает.

– Да уж, – поежилась Лиза. Они как раз выходили из аэропорта. – Я отвыкла от таких температур.

– Ничего, – сказал Валерий Константинович ободряюще, – ты ведь северянка, снова привыкнешь.

Они прошли через стоянку прямо к его машине – серебристой «десятке».

– Ну что же, не «Мерседес», конечно, но домчит. Через пару часиков, даже меньше, будем в Лангепасе, – бодро сказал он, открывая дверь со стороны водителя. Лиза в свою очередь села рядом на переднее сиденье.

Валерий Константинович включил фары, завел мотор и тронулся с места. Миновав шлагбаум, «десятка» выехала с парковки и бодро помчалась в направлении загородной трассы.

Дальний свет фар освещал обледенелую дорогу: две темные полоски – следы от колес, убегавшие куда-то вдаль, темные угрюмые ели и сугробы снега, лежащие на обочине.

Поначалу водитель и пассажирка хранили молчание. Валерий Константинович осторожно вел машину, Лиза смотрела в лобовое стекло на вертевшиеся в причудливом танце снежинки, сверкающие в свете фар. В салоне играла какая-то сургутская радиостанция. Впрочем, когда машина немного отъехала от города, оставив позади зарево его вечерних огней, из приемника донеслось противное шипение, прервавшее веселую песенку. Валерий Константинович выключил радио.

– Ты знаешь, я поражен до глубины до души случаем с твоим братом, – сказал он наконец. – Что же это творится? Что за бардак вокруг? Раньше вот мы ничего не боялись, ходили себе спокойно по улицам хоть ночью, а теперь после девяти вечера и нос лишний раз из квартиры не высунешь. Кругом – одна шпана! Лиза, прими мои соболезнования.

– Спасибо. Все это очень печально, – тихо ответила Лиза, все также задумчиво глядя в окно. Они ехали по совершенно пустынной дороге, лишь один раз шустрая «пятнашка» обогнала их, и вскоре веселые огоньки ее задних фар скрылись за поворотом.

– Как страшно, когда умирают такие молодые, – Валерий Константинович вздохнул и немножко прибавил газу.

«Пусть будет так. Женька заслужил сполна все, что с ним случилось! Я так надеюсь, что он уже горит в аду, что его жалкая подлая душонка предателя пылает в ярком пламени. Еще немного… совсем немного, и я смогу окончательно убедиться, что он заплатил за все сполна».

Лиза на миг представила тело брата на жестяном столе патологоанатома: холодное, застывшее, бледное, словно высеченное из камня, с обескровленными губами и приоткрытыми остекленевшими глазами на мертвом неподвижном лице, со следом от заточки, удар которой, нанесенный рукой убийцы, положил конец его жалкой никчемной жизни, больше похожей на паразитическое существование.