Дорога Рока - стр. 28
Рома не ответил. Он тихо ворчал проклятия себе под нос, баюкая конечность.
– Ох, люблю пение красивых качков по утрам… – вздохнул Пуля, садясь среди мешков и протирая глаза – Что за кипиш?
– У Пера рука совсем плоха, судя по всему.
– Да хрен бы с рукой, – прошипел Рома – кольцо с пальца снять не могу.
– А какой палец-то? Безымянный?
– А есть разница?
– Ну, смотри, – барабанщик принял протянутый Мастером горшок с едой – Если указательный отвалится – то нечем будет в носу ковыряться, средний – будешь ограничен в выражении негативных эмоций, мизинец – нельзя будет красиво бокал вина держать. А вот если безымянный – то можно спрятанный клинок на его место поставить и стать ассасином! Ай!
Яблоко врезалось в плечо Пули и он продолжил есть молча. Из щели между мешками, куда оно упало, послышалось возмущенное кудахтанье.
– Чуваки, поспать дайте, а? – мромямлил Вуди, но чуть открыв глаза тут же спросил – Ромах, ты чего?
Рома уже не мог сидеть на месте. Боль фокусировалась лишь на половине кисти его руки, но с каждой секундой становилась все сильнее. Руку хотелось просто снять, как перчатку, полную битого стекла! Он сполз с борта телеги и повалился боком на один из мешков, стон прорвался сквозь сжатые зубы.
– Так, Перо, завязывай! – Саша подскочил к товарищу включая подсветку телефона – Е-мое! Да у тебя палец расу сменил! Нам пасатижи нужны или вроде того, кольцо надо снимать!
Мастер остановил лошадь и телега замерла под небольшим наклоном.
– Это тебе не трактор, чтобы тут хоть какие-то инструменты валялись… – нервно сказал он, но все равно стал активно рыскать по всей телеге.
Проснулся Слава и теперь уже искали все. Хоть что-нибудь, чем в теории можно было бы снять металлическое кольцо с пальца, раздувшегося почти вдвое. Все понимали, что ничего такого найти не удастся, но продолжали искать. Лучи четырех фонарей качались и тряслись в предрассветном тумане.
– Пацаны! – выдавил Рома – Пацаны, да поехали, пройдет само?
– Мы все аплодируем твоей выдержке, – усмехнулся Саня.
– Не пройдет, братан, – голос Мастера был мрачнее тучи – твой палец уже синий. Когда он почернеет – начнется заражение крови. А пенициллин откроют только лет через девятьсот…
– Ребят… Я кресало нашел…
Все молча уставились на Славу. Он держал в руках кусочек металла и небольшой камень, при помощи которых можно было быстро развести костер. Оглядев товарищей, он повернулся к предмету, что торчал из борта телеги еще с момента их побега из деревни. Покрытый грубоватой гравировкой боевой топор блеснул в белых лучах фонарей.
– Ну, это крайняя мера, разумеется! – отмахнулся Вадик, давайте дальше искать.
Никто не поддержал его. Даже Рома.
– Да ладно вам… – напрягся басист – Вы же не хотите… Ну типа…
– Открытую рану можно прижечь, – вздохнул Мастер – артерий там нет, сильного кровотечения не будет…
– Да чего мы… Дикари, что ли? – Вуди подскочил к Роме, как будто защищая.
– Братан, спасибо, конечно, – вокалист простонал, борясь уже и с начавшимся головокружением – но жизнь дороже пальца… Поболит и заживет…
Услышав эти слова Вадик на секунду застыл. Он… коснулся своих губ кончиками пальцев… и улыбнулся:
– Заживет… – эхом повторил он, улыбнувшись.
– Бл… Какого хрена ты?! – заорал Рома, когда Вуди вдруг схватил его больную руку.