Дорога на краю Вселенной - стр. 12

Но сначала я сунул мушкетон в камеру регенератора-синтезатора. Прибор вывалил мне кучу цифр. Да, мушкетон – всего лишь реплика, старинного оружия. У него даже замок не кремневый, а новый, капсюльный. И все же это реплика, современная не мне, а колонистам. Какой-то любитель пронес его на борт «Крана».

Разумеется, оригинальный мушкетон я оставил, как реликвию для Исторического музея на Тилле. Регенератор-синтезатор выдал мне копию оружия, перестроив внутренние молекулярные связи. Ствол и приклад стали намного прочнее. Вместо капсюлей я приспособил электрический поджиг.

Я рассчитал пороховой заряд, зарядил мушкетон – с непривычки это заняло немало времени, и побежал к шлюзу. Бурая пустыня дохнула на меня жаром, но я не обратил на это внимания.

Несколько скелетов – очевидно тех, кто пытался выбраться из города, валялись в десятке шагов от моего звездолета. Черепа ухмылялись мне в лицо. Я прицелился, нажал на спусковой крючок и едва не оглох от грома выстрела. Даже мой боевой разрядник выглядел – всего лишь выглядел, жалкой хлопушкой по сравнению с древним чудовищем. Нет нужды говорить, что череп – моя мишень, разлетелся в пыль. От него осталось лишь несколько осколков.

Несмотря на очевидный вред ушам, я выстрелил еще несколько раз, заряжая мушкетон из заранее приготовленных бумажных патронов. В ближнем бою это оказалась убойная штука – наверняка одним выстрелом он мог свалить с ног двух-трех человек. Даже на расстоянии картечь крушила скелеты – живой же человек, получив плюху-другую, сильно задумался бы о смысле жизни. Если бы, конечно, выжил.

В ушах у меня звенело, плечо ныло от отдачи, в носу щекотало от запаха сгоревшего пороха, но все равно я остался счастлив и доволен. Я бросил новую игрушку в танк и занялся серьезной и скучной работой: извлечением данных из накопителей.

Я безуспешно провозился несколько часов. Все оказалось зашифровано стойкими, хитрыми, совершенными алгоритмами. Такое чувство, что колонисты только и занимались тем, что прятали друг от друга ценные данные.

Бортовому компьютеру «Призрака» на декодирование понадобилось бы пара десятков лет: здесь нужны мощные специализированные машины. Пусть с этим разбирается доцент Стурди. А я еще немного покатаюсь по планете. Займусь полевыми исследованиями, как говорится.

Мои руки пахли порохом. За всей суетой я совершенно забывал мыться – не был в душе со времен отлета с Полигона. Грязь, образно говоря, налипла на мне слоями.

Стоя под теплыми струями воды, я подумал, что надо бы отключить систему экстренной посадки звездного модуля. Умный, но недалекий «Призрак» ненужной заботой мог бы выдать меня, внезапно прилетев на помощь. Увы, мое решение оказалось ошибкой.

Едва взошло солнце, я спустил танк на грунт и отправил звездный модуль на орбиту. «Призрак» подпрыгнул, приподнял нос, превратился в точку в синем безоблачном небе и пропал. Я грустно провожал его глазами. Мне хотелось домой.

Через минуту я пожалел о том, что отослал звездолет в космос. Далеко на горизонте поднялся хорошо заметный столб дыма. Долететь туда было бы куда быстрее, чем доехать, вот только «Призрак» будет в точке схода с орбиты только через два часа. Физика – бессердечная тварь. Даже если ты летаешь к звездам. Вернее сказать, тем более, если ты летаешь к звездам.