Дорога на Джербу - стр. 30
Так и сейчас, она просто выслушала Аллу, порадовалась, что та хорошо отдохнула, и не стала выдавать никаких советов.
Да и какие тут могли быть советы, если разум не мог совладать с сердцем. Сама Алла прекрасно знала, что не надо ничего продолжать и пора бы уже настроиться на домашний лад и взяться за ум, но её сердце с пульсирующей частотой говорило другое и очень сильно скучало по Ваэлю. Оно в тайне мечтало хотя бы на мгновение услышать его красивый голос, хотя бы на долю секунды уловить запах его парфюма и посмотреть в глаза. Да, эти глаза могли уносить в бескрайнюю даль. Вилли был козерогом и сиял как бриллиант, со свойственной этому знаку самоуверенностью и лоском. Но, помимо своего природного нарциссизма, он обладал какой-то земной и притягательной харизмой и твердостью. Казалось, что несмотря на всю его клоунаду, на него все же можно было положиться.
В общем, Алла была влюблена и ничего, совсем ничего она не могла с этим поделать. Она очень скучала по Вилли, жалела Сергея, хотя он этой жалости не заслуживал, очень перед ним стыдилась за свои чувства и потихоньку сходила с ума.
Вот так и начались два с половиной месяца летних терзаний.
Глава 7
Вечером Сергей опять не пришёл. Мысли твердыми импульсами бились в висках. И если раньше Алла звонила как ненормальная ему на телефон, пока он не возьмет трубку, то сейчас наконец-то поняла, что это абсолютно бесполезно. «Если он не пришёл, значит не хочет быть здесь или не может… Значит, есть что-то такое, что тянет его гораздо больше. Опять все эти его трудности, проблемы, болезни. Достало это все! Достал он меня до чёртиков вместе со своими тяжестями. Сколько можно?»
Она, отчаявшись, смотрела в окно с пятнадцатого этажа на блестящую дорогу и светофоры. Потом залезла на широкий подоконник и долго смотрела на движущиеся машины, которые то останавливались, то снова начинали ехать на зеленый сигнал. Обида и боль ломали тело изнутри. Она медленно выпускала дым от электронной сигареты и снова вдыхала внутрь никотин, который, вместо того чтобы помогать справляться с нервами, делал только хуже. Он делал хуже в сто раз, отравляя её организм, который и без того был уже чрезмерно токсичен. Все мысли и чувства губили её как человека, убивали личность. Они травили в ней ту женщину, которой она когда-то являлась, и делали из неё бесполое немыслимое существо. Они выкручивали жгутом её нервы и сосуды, оплетали разум каким-то тёмным бессмысленным мороком.
С утра Алла проснулась отравленной и усталой.
Опять Даша была на трубке. Опять она вместе с Аллой ничего не понимала. Переживала вместе с ней все вопросы, на которые невозможно найти ответ.
– Уйди от него, хватит!
– Нет сил, Даша. Я уже вошла в этот дом, который снова меня не отпускает. Ведь это наш дом. Ты же знаешь! Мы уже не можем друг без друга!
– Надо уходить.
Алла и сама знала, что надо. Она много раз готовила и прокручивала в своей голове план отступления. Она даже стала больше работать, чтобы точно постелить себе почву под ногами, но ведь дело было совсем не в финансовом благополучии. Есть вещи, которые гораздо сильнее. Эти вещи называются «корни», которыми ты врастаешь в другого человека – в родного человека, даже если он уже превратился непонятно во что. Но ты живешь с верой в него. Ты живешь той памятью, которая крепкими узлами скрепила вас когда-то. И сам человек точно также врос в тебя. Вы как два дерева, которые только ураган может выкорчевать. Вы гниёте рядом и стареете. Но корни крепко-крепко держат друг друга.