Дорога - стр. 54

А его Оксана собрала вещи и переехала жить к маме. А сегодня утром прислала сообщение, где пишет, что она подает на развод. Он расстроился конечно, понимал, вместе прожили не день и не два, а десять лет. Детей не было, но и продолжать жить так тоже было нельзя. Но все же, была семья и она рушилась на корню. Он вспомнил, как познакомился с Оксаной, она молодая веселая девчонка и очень юморная. Всегда красиво одетая и модненькая. Встречались недолго, и он сразу позвал ее замуж. Она согласилась, и они вскоре сыграли свадьбу. Но весть о том, что у них не будет детей, Ксения приняла серьезно и близко к сердцу. Она стала ездить по врачам, посещать разные клиники – частные и государственные, в надежде хоть как-то забеременеть. Стала раздражительной, плаксивой, часто устраивала истерики и постоянно винила его в их проблеме. Николай понимал: семья без детей – не семья, но живут же люди и без детей. И живут радостно, в свое удовольствие, и наслаждаются всеми прелестями жизни. Частые истерики супруги доводили его до отчаяния, и тогда, под любым предлогом, он скрывался от нее у брата, у родителей и на работе.

Прошла неделя. Дэн шел на поправку, и врачи обещали скоро выписать его на домашнее лечение. Рита летала от счастья. Она светилась необыкновенным светом, со всеми была мила и даже не пыталась скрыть своей радости. Свекровь помогала ей во всем: и за сыном ухаживала, и за детьми приглядывала, и по дому помогала. Ни одного дня Маргарита не пожалела, что вызвала ее к себе, наоборот, каждый раз благодарила ее за помощь.

На стройке рабочие замечали за ней такие перемены и за спиной часто интересовались друг у друга:

– Что это с нашим прорабом происходит?

– Влюбилась, наверное, – отвечал за всех Савельев.

– Интересно в кого? – улыбался, наблюдая за Ритой, Дроздов.

– Может, в Бугра? – сделал выводы Кадочкин.

– Дело молодое, может, и в Бугра! – задумчиво отвечал ему Павел. – Потап мужик, что надо!

– То плачет, то летает от счастья, – рассуждал Жижин, наблюдая за Маргаритой Савельевной. – Нет, – выдал он, – не верю! Другая она. Нет у нее ничего с Бугром.

– Тебе-то откуда знать? – усмехнулся над ним Сергеев.

– Чуйка у меня на женщин, – серьезно ответил Александр, чем вызвал громкий смех всех строителей, что стояли у вагончика после обеда.

– Ну ты сказал! – заливался от смеха Дроздов. – Чуйка у него! Вот насмешил!

– А что? – стоял на своем парень. – Чуйка!

– Молоко на губах не обсохло, а он уже чуйку на баб имеет! – смеялся над ним Кадочкин.

– Мне двадцать семь лет! Мое молоко уже давно обсохло! – обиделся на них Саша.

Он выбросил окурок в сторону, махнул на них рукой и обиженный пошел в сторону моста.

– Иди-иди! Чуйку подтяни! – услышал он вслед, и вновь раздался громкий хохот.

Потапов стоял в стороне вместе с прорабом, резко оглянулся на них, а Коваль сразу догадалась:

– Опять Жижина доводят.

– Он сам виноват. Постоянно спорит со всеми, вот и посмеиваются они над ним.

– Он хороший, – вступилась за него Рита, – только честный слишком. А все знают об этом и издеваются над ним.

Она вздохнула, понимая, что ничего тут не изменить, а потом тихо поинтересовалась:

– Что у нас с поварами? У одного нет медкнижки.

– Сказал, что принесет завтра.

– И где он ее возьмет?

– Купит! – выдал Потап, чем вызвал волну возмущений у прораба.