Дорога к Потаенному озеру - стр. 8
–Нормально все должно быть. У меня там свои люди.
Гарик и успокоился. Уходя, попросил взять понравившийся журнал. «Конечно», – кивнул тот.
Вечером Оля не появилась в клубе. Просидев до полуночи, Гарик решил уехать, и направился к машине. Когда сел за руль, сзади хлопнули обе двери, и автомобиль просел под тяжестью двух незнакомых мужчин, по-хозяйски завалившихся на заднее сиденье без приглашения. «Э!» – Гарик возмущенно обернулся, а в лицо ему смотрело черное дуло пистолета. «Пересаживайся», – сказал один, чернявый, с грубыми чертами лица и мутными глазами. Гарику показалось, что его руки и ноги болтаются, как у тряпичной куклы, пока он гусеницей переползал на пассажирское сиденье рядом с водительским. За руль тут же пересел один из непрошенных гостей. Его квадратное лицо, покрытое жесткой рыжей щетиной, с тупым и тяжелым бульдожьим взглядом не предвещало ничего хорошего. БМВ взревел и с «пробуксовкой» рванул с места. В шею Гарику воткнулся холодный металл.
Его везли за город. По той самой трассе, по которой они проезжали с Олей каждую ночь. Свернули у лесополосы. Гарик обливался потом, когда грубый окрик «Вылазь!» заставил его вывалиться из машины на подгибающихся ногах. «Тут меня сейчас и пристрелят», – решил обреченно. Почувствовав увесистый пинок под ребра, охнул, задохнувшись, но даже обрадовался. «Раз бьют, значит, в живых оставят» – мелькнула призрачная надежда. Следующий пинок в область почек сбил его с ног. Гарик уткнулся лицом в рыхлый нетронутый снег безлюдных полей, бывших прежде безмолвными свидетелями их с Олей любовных утех, а теперь по иронии судьбы ставших местом его истязания. Удары сыпались градом по всему телу, заставляя корчиться и плеваться кровью. Вначале его мучители лишь пыхтели, стараясь вложить в пинки побольше силы. Потом, видно, устали. Пинали уже нехотя. Сквозь оглушительный гул в голове Гарик услышал голос, как ему показалось, чернявого: «Ты, падла, должен бабло за чужое добро. Машину отдашь», и другой, рыжего: «Будешь знать, как чужой бензин тырить и с чужими женами кувыркаться». И все. Они отстали. Гарик лежал в снегу, не веря своему счастью. Надо же, с жизнью простился, а жив остался! Услышав рев отъезжающего автомобиля, поднял голову. Две светящиеся точки удалялись от него во тьму.
Чудом встал и побрел по направлению к трассе. Боли не чувствовал почти. Холода тоже. Лишь звон в ушах. И ноги не слушались, падал все время. Но все же выбрался на дорогу и побрел, шатаясь, как пьяный, широкими зигзагами от одной обочины к другой. «Как бильярдный шар на замедленной видеосъемке» – подумал с горькой усмешкой. Наверное, сознание поплыло, потому что дорога впереди вдруг превратилась в бильярдный стол, освещенный длинной прямоугольной лампой. А потом сзади кто-то завизжал. Гарик обернулся, потерял равновесие и рухнул на зеленое сукно, по которому катились неизвестно откуда взявшиеся автомобильные шины.
Очнулся дома, в своей постели. Светло. С кухни доносится звон посуды и запах куриного бульона. Первое воспоминание о произошедшем – ворвавшийся в саднящий мозг голос рыжего: «Будешь знать, как чужой бензин тырить и с чужими женами кувыркаться… С чужими женами кувыркаться… С женами… С чужими…». Так вот оно что! Вот откуда прилетело! Не ревнивый, значит, у Оли муж. Дурак, выругал он себя. Идиот. Лох несчастный. Где ты видел неревнивых мужей? Особенно, у кого такие ангелоподобные жены? Сладкие объятия Оли обошлись ему баснословно дорого. Он лишился БМВ, за который еще даже остался должен. Машину он на себя оформить не успел, ездил по доверенности. Документы были на Саниного знакомого. Деньги во время избиения выгребли из всех карманов. Заначек не было, он всегда все носил с собой. Ругая себя последними словами за беспечность и недальновидность, Гарик тогда не знал, что это еще не все.